Президенту Российской Федерации.
Председателю Совета при Президенте
по науке, технологиям и образованию
Д.А. Медведеву

Открытое послание о смене стратегических ориентиров научно-технологической политики России

Смена стратегических ориентиров
научно-технологической политики России
(Предложения по реализации проекта Основ-2011 года)

Временная межведомственная рабочая группа при аппарате Совета безопасности РФ провела большой объем работы по составлению проекта «Основы политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 2020 года и дальнейшую перспективу» (далее – Основы-2011), имеющего для России судьбоносное значение. В проекте Основ-2011 содержится один принципиальный недостаток: не названы подходы, механизмы, способы реализации основных положений этого важнейшего для страны документа. Составители Основ-2011 ориентированы на ведомственную модель государственного управления наукой. Предполагается, что выполнение программы научно-технического развития страны, проект Основ является таковой, будет возложено на Минобрнауки РФ. Это не серьезно. Подробно об этом немного позже.
В порядке постановки проблемы исследования рассмотрим состояние науки в России на современном этапе ее социально-экономического развития через призму взаимосвязанных философских категорий «форма» и «содержание». Организационно-управленческая структура науки – это форма, а научно-образовательный потенциал – содержание. Институциональная система, организационно-управленческая структура развития науки (форма), сформированная в советский период, была достаточно эффективной в условиях тоталитарного режима. В условиях становления рыночной экономики она трансформировалась в институциональную систему барьеров на пути научного развития. А научно-образовательный потенциал Советского Союза (содержание) был разрушен. Осталась в прежнем виде только омертвевшая форма. Такой методологический подход позволит нам более объективно проанализировать, почему до сих пор не состоялось партнерство науки и власти.

Этапы деградации науки
Министерство образования и науки РФ – инициатор постоянных конфликтов и напряженности между наукой и властью. Тем более Россия в лице Минобрнауки приобрела опыт грубейшего нарушения государственной дисциплины. Напомним. Это ведомство в 2004 г. практически игнорировало положения такого основополагающего документа, как «Основы политики РФ в области развития науки и технологий на период до 2010 года и дальнейшую перспективу» (март 2002 года), в котором фундаментальная наука была названа национальным достоянием и поставлена задача формирования национальной инновационной системы – эта главная цель до сих пор не достигнута. Несмотря на то что этот документ был принят на собрании членов Совета безопасности и Госсовета РФ, а также членов Совета по науке и технологиям при Президенте РФ, председателем которого являлся сам тогдашний президент В.В. Путин, руководство Минобрнауки уже через два года, в 2004 г., фактически поставило вопрос о ликвидации РАН, Центра фундаментальных исследований страны – национального достояния России. Руководство Минобрнауки РФ представило две концепции участия РФ в управлении в сферах науки и образования. Научное сообщество России единодушно отвергло эту попытку. А участники встречи представителей научных профсоюзов, состоявшей тогда же в Пущино, обратились к Президенту РФ с просьбой об отстранении от должностей главы Минобрнауи А. Фурсенко, его заместителя А. Свинаренко и всех авторов концепций. К сожалению, эту просьбу об отставке президент не принял. Это было начало – первый этап деградации науки.
Вседозволенность руководства Минобрнауки, своевременно не пресеченная, вдохновила его продолжить свою деятельность, направленную на разрушение академического сектора науки, но в иной форме. Теперь, на втором этапе, была предложена программа модернизации структуры, функций и механизмов финансирования академического сектора науки, рассчитанная на три года (2006–2008). Реализация этой программы не решила ни одной из главных задач, поставленных самими разработчиками. А именно: привлечь в науку молодежь и обеспечить активное участие академических институтов в инновационном процессе. Кроме того, так называемая модернизация фактически привела большинство институтов РАН в состояние институционального коллапса. В процессе 20 %-ного сокращения бюджетных ставок в академических институтах были разрушены сотни творческих коллективов. Драматическая ситуация, сложившаяся в результате многолетнего недостаточного бюджетного финансирования науки и снижения престижа научного труда, привела к нарушению преемственности поколений научных кадров и катастрофическому старению научных сотрудников высшего звена РАН, что ставит под угрозу возможность сохранения научного потенциала России. Президиум РАН неоднократно принимал постановления по этому вопросу, но, не обеспеченные финансовой поддержкой, они не получили действенной поддержки правительства.
Очередным проявлением махрового административно-бюрократического подхода к решению сложных проблем научной деятельности стал приказ теперь уже трех юридических лиц: Минобрнауки, Минздравсоцразвития и РАН № 273/№745/68 от 03.11.2006 г. «Об утверждении видов, порядка и условий применения стимулирующих выплат, обеспечивающих повышение результативности деятельности научных работников и руководителей научных работников научных центров, центров Российской академии наук». Он устанавливает общие бюрократические принципы оценки эффективности (результативности) исследовательской деятельности каждого конкретного ученого и научного коллектива. Кстати, само название приказа свидетельствует о том, что физические лица, подписавшие его, рассматривают сотрудников институтов РАН не как ученых, а как дебилов.
Введение в действие приказа несовместимо с элементарными требованиями психологии научного творчества. Составители приказа не подумали о том, что в познавательной деятельности интеллект, креативность, исследовательские способности составляют единство. Их взаимоотношения и взаимосвязь представляют чрезвычайно сложный психологический механизм. «Ведь те, кто придумывает стандарты оценки чужого интеллекта и творчества, имеют собственный, далеко небезупречный интеллект и отнюдь небезупречные представления о том, что такое творчество и как его измерить. Некритическое использование результатов их работы просто опасно».
Вместо того, чтобы все усилия направить на создание в стране современной научной инфраструктуры, наладить собственное производство научного оборудования и многочисленных реактивов для исследований, Минобрнауки РФ своими уникальными бюрократическими методами разрушает научно-образовательный потенциал России.
Руководство Минобрнауки РФ, проявив незаурядные бюрократические способности, добилось Постановления Правительства № 312 от 08 апреля 2009 г. Это был заключительный акт: деградация науки в России гарантирована. На всех этапах деградации науки существенную роль сыграла ментальность политического сообщества России.
Возникает вопрос: каково же состояние науки и образования на современном этапе социально-экономического развития России? В связи с этим важно прежде всего отметить, что по инициативе директора РНЦ «Курчатовского института» М. Ковальчука, начался процесс модернизации этого Центра, его преобразование в Национальный исследовательский центр, которое сопровождалось мощным финансированием. Этот шаг российского политического руководства был воспринят научным сообществом как начало формирования новой, современной системы образования и научных исследований. Появилась надежда, что по аналогии с ним (НИЦ) будут создаваться и другие центры. Надежды на это окончательно рухнули, когда Минобрнауки приступило к реализации Мегагрантов. Проведение этого эксперимента, на наш взгляд, лишь удостоверяет, что научная политика, проводимая правительством РФ в лице Минобрнауки, потерпела крах. Об этом свидетельствуют многочисленные факты, вся деятельность этого ведомства. Мегагранты – это попытка сохранить политическое лицо архаичной структуры Минобрнауки и его руководства. Сначала вынудили молодых ученых покинуть страну, а теперь обращаются к ним, доказавшим за короткий срок работы в зарубежных университетах на что они способны, помочь создать конкурентную науку в своем бывшем Отечестве. Эксперимент интересен, но у него нет перспективы. Создание современных научных лабораторий в стране с примитивной научной инфраструктурой – это безнадежное дело. Можно создать 40, даже 140 лабораторий, но они не решат поставленной задачи. Их нужно тысячи, четко и продуктивно работающих в условиях современной научной инфраструктуры. А это дело весьма сложное, анализом его мы займемся позже. В данный момент под руководством Минобрнауки начался процесс самопроизвольного разрушения научно-образовательного потенциала: «Страна фактически находится на грани интеллектуальной катастрофы».

Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) –
принципиально новая для России организационно-
управленческая структура науки

В научно-образовательной сфере деятельности в России в течение последних 20 лет сформировалась институциональная система барьеров, олицетворением которой является, как мы убедились, Минобрнауки. Необходимо «снять» эти барьеры. В сфере научной деятельности нужно отказаться от ведомственной модели государственного управления. Она архаична, создана в 40-е годы ХХ столетия, ее использование, как свидетельствуют результаты работы Минобрнауки, приносит гигантский вред обществу. Своеобразие системы управления научной деятельностью в России состоит в том, что она осуществляется из двух центров – Минобрнауки РФ и Российской академии наук и Российского фонда фундаментальных исследований. Координация совместных действий между этими центрами невозможна. Кто-то здесь лишний. Возникает Гамлетовская дилемма: быть или не быть. Лишним, очевидно, является Минобрнауки.
Чтобы успешно реализовать научно-технологическую программу, изложенную в Основах-2011 года, потребуется структурная реформа в сфере научной деятельности России. Нужна организационно-управленческая структура науки, иного не дано, принципиально нового типа.
РФФИ как организатор государственной поддержки фундаментальной науки по всему спектру без исключений представляется оптимальным и необходимым звеном в системе управления наукой в России. У Фонда большое будущее в ближайшей перспективе (период до 2020 года). Правительство будет вынуждено доверить развитие науки именно РФФИ в качестве единственной государственной организационно-управленческой структуры в стране. Иного выбора нет. Поэтому заслуживают критического анализа грозящие РФФИ потенциальные и реальные опасности.
Потенциальная опасность: значимость статуса членов Совета РФФИ. Создавая РФФИ, российское правительство и РАН опирались на многолетний опыт зарубежных стран, где разного рода фонды, государственные и частные, успешно действуют на протяжении многих десятилетий. Основной моделью послужил Национальный научный фонд (ННФ) США, организованный в 1950 г. и являющийся правительственным ведомством, отвечающим прежде всего за развитие фундаментальной науки в стране. Схема управления РФФИ очень близка к схеме, принятой ННФ.
Совет российского фонда, высший орган власти, единственно полномочный решать основные вопросы научной политики, финансовой и организационной деятельности. В состав Совета входят председатель Фонда, два его заместителя, ответственный секретарь и 24 члена Совета – ученые, представляющие различные области знания, работающие в исследовательских организациях различных ведомств в разных регионах России. Председатель Фонда назначается президентом РФ, а члены Совета – правительством. Вот здесь-то «сработала» психология российских чиновников. Необходимо принять американский вариант: председатель Фонда и его члены назначаются президентом и только президентом РФ. Поскольку их (членов) назначает президент, как и председателя, они по статусу равны с последним и не подчиняются ему административно, так что в такой редакции высшим органом управления РФФИ стал бы именно Совет. Его полномочий вполне было бы достаточно, чтобы научное сообщество через своих представителей – членов Совета могло проводить решения, целесообразные и независимые, повторим, от политических пристрастий правительства. Тогда как российский вариант редакции о статусе членов Совета не гарантирует защиту сообщества ученых от вмешательства в их деятельность представителей властных структур.
Реальная опасность: попытка высокопоставленных чиновников использовать РФФИ в качестве ведомства. Эта попытка должна быть категорически отвергнута. РФФИ повысит эффективность своей деятельности только под эгидой Научного совета при Президенте РФ. В связи с этим рассмотрим, что сделано за последние 20 лет в России в поисках новых организационных структур науки и что начато и брошено на полпути к намеченной цели – созданию Научного совета при Президенте РФ. Можно ли все это использовать и каким образом? Первая попытка создания Совета научно-¬технической политики при президенте РФ, предпринятая в марте 1995 г. по образу и подобию научно-консультативной службы при президенте США, оказалась неудачной. Политическое руководство России решило возродить Совет, уточнив его название. 30 августа 2004 г., спустя почти десять лет с момента первой попытки его основать, был подписан указ президента РФ В. В. Путина, первый пункт которого гласит: «Преобразовать Совет при Президенте Российской Федерации по науке и высоким технологиям в Совет при Президенте Российской Федерации по науке, технологиям и образованию». Кстати, уточнение названия Совета неверно по существу; следовало бы оставить: Совет по науке и образованию. Это более чем достаточно для Совета. Технологии – это прерогатива промышленности. Принято Положение о Совете и утвержден его состав, сформирован президиум. Однако этого далеко не достаточно. В качестве форума для обсуждения проблем российской науки и образования с высшим руководством страны, когда последнее сочтет это необходимым, такой Совет может быть полезен. Но он является чисто консультативным, а не управляющим органом, не располагает какими-либо ресурсами и никакой прямой поддержки науке и образованию оказать не может.
Обновленный Совет следует рассматривать как этап в институциональном становлении эффективно действующей Научно-консультативной службы при президенте РФ.
Наука – слишком серьезная сфера деятельности, чтобы ее развитие доверить какому-нибудь ведомству из ныне действующих в России. В составе Администрации президента РФ отдельного структурного звена, управления, которое специально занималось бы проблемами науки как единственной своей задачей, нет. Тогда как потребность в таком административном подразделении, и весьма острая, имеется. Главное назначение этой службы состоит в следующем: научную политику должен определять президент страны, а не правительство в лице Минобрнауки и Министерства финансов РФ. Для этого нужно преобразовать ныне существующий Совет на науке, технологиям и образованию при президенте России, придав ему вместо консультативных властные функции и соответствующую ему же структуру по управлению и финансированию научно-образовательного потенциала страны. Во всех развитых странах, и в первую очередь в США, есть специальный помощник президента по науке с достаточно многочисленным и компетентным аппаратом (в РФ функцию этого аппарата могла бы выполнять РАН). Эти организации (учреждения) готовят решения по науке (а также проводят научную экспертизу по всем вопросам внутренней и внешней политики), с которыми президент выходит на Конгресс. Министерства же по науке в США и ряде других стран просто не существует.
Своеобразие государственной системы управления научной деятельностью в России, как было отмечено выше, состоит в том, что она расколота на две несовместимые части. Одну из них олицетворяег Минобрнауки РФ, другую – РАН и РФФИ. Это раздвоение легко преодолеть, если наделить Совет по науке, технологиям и образованию при президенте РФ властными функциями. Они (властные функции) придадут Совету новое качество, превратят его в высший эффективный административный орган по руководству научной деятельностью. В результате реструктуризации произойдут существенные преобразования в организационно-управленческой структуре науки: или Минобрнауки РФ исчезнет, или оно обретет новые функции, обретет автономию в качестве креативной корпорации РАН, расширятся функции РФФИ, а члены его Совета получат дополнительные полномочия. Российское сообщество ученых через своих представителей – членов Совета РФФИ сможет проводить решения, представляющиеся целесообразными и независимыми от политических пристрастий правительства.
Поиск новых организационных структур науки был весьма тернистым и в других странах. Об этом свидетельствует, например, богатый опыт США. Этот опыт надо знать, чтобы не повторять вслед за ними просчетов и ошибок в научно-технологической гонке. Процесс институционализации Научно-консультативной службы в Белом доме продолжался чрезвычайно долго. Фактически первым, кто заслуживал титула «специальный помощник президента по науке и технике», был Ванневар Буш, назначенный президентом США Ф. Рузвельтом в самом начале Второй мировой войны руководителем Управления научных исследований и разработок. Затем последовали взлеты и падения Научно-консультативной службы президента США, вплоть цо ликвидации ее президентом Р. Никсоном. И только в 1976 г. президент Дж. Форд, придя к власти, решил возродить научно-консультативную службу в Белом доме, оформив ее законодательно. С этой целью в Конгресс был направлен законопроект о создании научно--консультативного аппарата Белого дома. В 1976 г. Конгресс принял закон о национальной научной и технической политике, о ее приоритетах и организации государственных органов по ее реализации. В соответствии с этим законом в Аппарате исполнительной власти президента были учреждены Управление по научной и технической политике, Федеральный координационный совет по науке и технике и Президентский комитет по науке и технике. Кстати, разногласия и напряженные отношения, которые перерастали в конфликты, между сообществом ученых США и президентской властью наблюдались в течение многих лет. Закон, принятый Конгрессом по инициативе Дж. Форда, содействовал становлению новых, партнерских взаимоотношений между наукой и властью.
Специфика Научно-консультативной службы при президенте США состоит в том, что она изначально сочетала административные и консультативные функции. Идеи и предложения президентского Комитета по науке и технике без ведомства-посредника принимаются к исполнению административными структурами научно-консультативной службы. Именно в сочетании творческих и административных функций состояло гигантское преимущество новой структуры государственного управления научной деятельностью. Она была нова и необычна для всех чиновников государственного аппарата, они не могли смириться с тем, что решения по науке принимались, минуя их. Поэтому институционализация этого новшества происходила около 30 лет.
Почему бы России не использовать опыт США для того, чтобы сократить в один–два раза период институционализации Совета по науке, технологиям и образованию при президенте РФ? Многие возразят: для России это не реально. А почему не реально? Мы можем использовать в начале XXI в. опыт США прошлого века, если будем учитывать реальные, объективные факторы нашего времени и, прежде всего, постиндустриальную парадигму социально-экономического развития, которая диктует свои правила и законы. Конкретные проявления этой парадигмы: постиндустриальная хозяйственная система, сформированная в передовых странах мира; структурные реформы, проводимые разными правительствами с целью повышения уровня социально-экономического развития страны. Еще одна опасность грозит РФФИ. Она исходит от правительства в лице Минфина. От его произвола страдают десятки тысяч грантодержателей РФФИ. Это «коррупция» в пользу государства. Она резко снижает эффективность исследовательской работы по грантам.
С чего начинается коррупция? Ее первоосновой является скрытый налог в пользу государства. Называется он «начислением». На самом деле это обыкновенный откат. Осевшие в госаппарате чиновники (через них же проходит отчетность о начислениях) решили: если государство берет в два, теперь в три, раза больше официального налога, то почему нам (чиновникам) не брать за «наши услуги» частным компаниям, владельцы которых по обоюдному согласию предлагают не взятку, боже упаси, а вознаграждение за оказанную дружескую услугу. Это первые шаги коррупции. А дальше при отсутствии государственной дисциплины и меры наказания за подобного рода услуг такая практика становится общим правилом, сложившийся образ мыслей и действий вскоре обретает силу традиции, неписаного закона. Это только начало. Затем они сформировали глобальную основу для взяток: создали систему получения бесчисленных платных разрешений и регистрационных документов на любые виды доходной деятельности, на любые виды операций с недвижимостью (см. интервью Сергея Степашина «Люди не боятся воровать?» – Аргументы и факты, № 17, 2011). Масштаб подобного рода деятельности достиг таких размеров, что повлек за собой стремительный рост численности чиновников. Законодательство и нормативные акты чиновники трактуют как им угодно, создавая гигантские «спруты», социально-экономические механизмы для выкачивания денег из населения и бизнеса.
Щупальца «гигантского спрута» в скрытом виде проникли и в сферу научной деятельности. Приведем один из фактов, характеризующий некоррумпированную часть чиновников. В 2011 г. по грантам РФФИ начисление (откат) возросло с 26,2 до 34,2 % (надо полагать, таким образом Минфин РФ компенсировал отмену подоходного налога по грантам) плюс 15 % накладных расходов организации, где проводятся исследования по грантам, – в итоге изъятию, конфискации подлежит половина (49,2 %) общей суммы гранта.
Непосредственным исполнителям в качестве вознаrраждения достаются «смешные» деньги. Самый крупный годовой размер вознаграждения по гранту составляет 450 тыс. руб. Творческий коллектив, как правило, – пять–семь человек. При таком финансировании коллектив исследователей разваливается или влачит свое жалкое существование, их объединяет только общий научный интерес. Начисления (откаты) в научно¬-образовательной среде противопоказаны. Они несовместимы с эффективной исследовательской деятельностью.
Если мы хотим создать эффективную исследовательскую систему, необходимо соблюдать единые принципы этой системы. Недопустимо, например, в фонде для молодых ученых устанавливать объем финансирования в размере одного миллиона рублей, а в РФФИ в среднем – 360 тыс. руб. и как исключение – 450 тыс. руб. Возникла своеобразная диаспора, а точнее клан молодых ученых внутри страны. Такая практика разрушает всю исследовательскую систему. Оплата научного труда должна быть единой. Устанавливать размер финансирования по возрастному принципу – это нонсенс. При таком подходе сформировать эффективную исследовательскую систему невозможно. Единственным критерием в оценке труда ученых должны быть результаты исследования, оценивать которые в состоянии только их коллеги, а не высокопоставленные чиновники.

* * *

Особо следует отметить важность ментальности в принятии решений на государственном уровне. На данный момент социально-экономического развития страны единого российского менталитета не существует. У каждого сообщества, сословия, класса своя ментальность. Поэтому российское общество трудноуправляемое. Это обстоятельство создает множество проблем в системе государственного управления. Тема заслуживает специального исследования, сейчас мы кратко остановимся на интеллектуальных менталитетах двух сообществ: научного и политического.
Интеллектуальный менталитет политического сообщества России находится на этапе становления. Процесс его не завершен: потребуется не одно десятилетие, чтобы оно обрело зрелость. В процессе исследовательской работы ученые обретают иной, по сравнению с политиками, тип мышления, иное мировоззрение – науковедческое. Они являются основой интеллектуального менталитета сообщества ученых любой страны. Тогда как политики находятся в политической среде, где формируется и преобладает административно-бюрократический тип мышления. Он и является основой интеллектуального менталитета политического сообщества независимо от страны. Интеллектуальные менталитеты сообществ ученых и политиков диаметрально противоположные. Поэтому партнерство между наукой и властью достигается с большим трудом в течение продолжительного времени. На сегодняшний день основными признаками интеллектуального менталитета политического сообщества являются низкая политическая культура и острый дефицит профессионализма. Оба эти признака в практической деятельности политиков взаимосвязаны. Поэтому все решения, принимаемые политиками и особенно судьбоносные для страны, должны в процессе их подготовки пройти научную экспертизу. Такая практика при подготовке законопроектов сформировалась в Конгрессе США: та же ментальность и те же проблемы.

«Многофункциональная инфратехнология» –
метод и способ решения сверхзадачи

Для повышения эффективности исследовательской работы российских ученых необходимо создать научную инфраструктуру: современное научное оборудование и многочисленные реактивы для исследований должны быть, как правило, собственного производства, по качеству не уступающие зарубежным аналогам. Издание научной литературы как завершающий и решающий этап исследований является чрезвычайно значимой частью научной инфраструктуры. Исследование не завершено, если его результаты не опубликованы. В настоящий момент издание научной литературы исключено из бюджетного финансирования. Принять такое решение мог только чиновник, обладающий дремучим невежеством. Это сокрушительный удар по науке в целом. По своим отрицательным последствиям он сопоставим с решением о прекращении в России финансирования научных исследований. Формы финансирования могут быть разными, но издание научной литературы должно финансироваться из бюджета. Это первоочередная задача, и, если решить ее, решив ее, – резко возрастет результативность научного труда. Но промышленность России находится в таком состоянии, что она неспособна воспринять новые научные знания. Чтобы обеспечить постоянный спрос на результаты научных исследований, опять-таки необходимо создать теперь уже многофункциональную общероссийскую инфраструктуру технологического развития, способную обслуживать и науку, и регионы, а также инновационную экономику и модернизацию всех отраслей промышленного производства. Реализация такой инфраструктуры позволит в конечном итоге сформировать мощную индустрию нового научного знания. Такая индустрия создана в США. Россия в создании многофункциональной инфраструктуры технологического развития в масштабе всей страны отстала приблизительно на 30 лет. США в 1980–1990-е годы фактически провели инфраструктурную (организационно-управленческую) революцию. Это обстоятельство позволило стране без труда вписаться в парадигму современного научно-технического развития.
В Основах-2011 года сформулирована сверхзадача: «Стратегической целью государственной политики в области развития науки и технологий является выход РФ к 2020 году на мировой уровень исследований и разработок на направлениях, определенных национальными научно-технологическими приоритетами, и освоение в Российской Федерации шестого технологического уклада». Это грандиозная, повторим, сверхзадача (исследовательский мегапроект), решение которой потребует разработки научно обоснованной программы форсированного формирования многофункциональной технологической инфраструктуры (далее «многофункциональная инфратехнология»). О ней сказано выше. Кроме Российской академии наук (РАН), на наш взгляд, никто такой программы разработать не сможет. Правительства РФ, одно за другим, в силу своего менталитета не могут осознать, что РАН обладает огромным экспертным потенциалом, он не сопоставим с потенциалом всех вместе взятых исследовательских университетов страны. Его целесообразно использовать в системе государственного управления. РАН органично вписывается в общероссийскую инфраструктуру технологического развития. Давно пора привлечь ее в качестве основного эксперта правительства РФ (в США эту функцию выполняет Национальная академия наук).
Технологическая инфраструктура и фундаментальные исследования как объекты капиталовложений не привлекают частного предпринимателя. Они принадлежат к основным технологиям, которые вынуждено финансировать государство. Научное и политическое сообщества США давно, в конце 1970-х годов, осознали чрезвычайную важность технологической инфраструктуры и приравняли ее по значимости к фундаментальным исследованиям.
Итак, какой вывод вытекает из нашего анализа? Без создания «многофункциональной инфратехнологии стратегическая цель, поставленная в Основах-2011 года, не будет достигнута, а вся наука, в том числе и научный проект Сколково, будут обречены на деградацию. Не исключено, что проект Сколково будет брошен, как наукограды, на полпути к намеченной цели. Наука как социальный институт диктует обществу правила и законы для своего развития. Она требует не просто научной инфраструктуры, а постоянно обновляемой, т.е. научное оборудование и многочисленные реактивы для исследования должны быть всегда современными. Такая инфраструктура резко повышает эффективность исследований, результаты которых не всегда своевременно осваивает промышленность. В таком случае замедляются темпы (роста) инновационной экономики, в итоге снижается спрос на результаты исследований, нависает угроза стагнации. Выход из сложившейся ситуации: сохранить спрос на результаты исследования, надо увеличить наукоемкость промышленности. А для того, чтобы вся эта система заработала вновь, необходимо создать многофункциональную инфраструктуру технологического развития. Вся эта грандиозная система представляет собой индустрию научного знания или экономику науки – главную производительную силу современного общества.

С глубоким уважением
Анатолий Кулькин

Досье

Анатолий Кулькин,
доктор философских наук,
руководитель Центра научно-
информационных исследований
по науке, образованию
и технологиям ИНИОН РАН,
автор множества научных работ