Значение картины мира эпохи Реформации для формирования механической картины мира

Мы рассмотрели КМ Лютера и Кальвина. Какова роль этой КМ в формировании МКМ? Говоря вообще о значении идеологии Реформации для развития науки в целом, мы сделали бы ошибку, пытаясь выявлять их конкретное влияние на развитие тех или иных отдельных дисциплин или отдельных открытий. Здесь нам пришлось бы встретиться с непримиримостью реформаторов к праздной учености, уводящей в сторону от главной заботы человека – обретения уверенности в спасении. Но как справедливо отмечают Л.А. Микешина и М.И. Микешин, парадоксальность протестантизма состоит в том, что он мог нападать на конкретные научные открытия, в то время как его «отдельные этические принципы (а также онтологические преобразования, добавим мы. – Л.К.) косвенно и часто непредвиденно для религиозных лидеров могут продвинуть развитие науки» (18, с. 25).

Значение идеологии Реформации для развития науки Нового времени состоит прежде всего: а) в разрушении средневековой иерархической КМ позднего католицизма и б) в переориентации воли человека с созерцательного отношения к истине на активный ее поиск в «Книге мира».

Сжато сформулируем роль идей Реформации для становления МКМ.

1. В работах реформаторов, развивающих августинианскую традицию, проведена значительная работа по критике, деиерархизации католическо-схоластической КМ. В сущности от этой КМ почти ничего не остается. И основоположники механицизма, критикуя схоластику, поднимают не целину, а уже имеют «за плечами» столетний опыт подобной критики. Они в этом отношении являются не первопроходцами, а движутся по пути, проторенному реформаторами, часто буквально слово в слово повторяя их схемы аргументации.

Подобно тому как в лучах мощного прожектора теряется объемность вещей, пропадает глубина пространства и освещенные предметы начинают напоминать плоскую театральную декорацию, так и перед мощью потока воли протестантского трансцендентного Бога исчезает иерархия качеств аристотелевско-схоластической КМ. Все различия рангов, видов творения теряют смысл. Все элементы сотворенной природы становятся равными между собой. Рассматриваемое отдельно от Творца, творение в целом приобретает черты единства, однородности, унифицированности. Так представляемый мир может быть в принципе измерен и исчислен.

Реформаторы полностью «растворили» грань, отделявшую обычные явления от необычных, чудесных. Для них все во Вселенной, от гусеницы до небесных светил, становится достойным изумления чудом. В КМ Лютера и Кальвина нет специальных «сакральных» точек ни в пространстве, ни во времени, ибо сакрально все. В этой КМ нет онтологически более благородных сфер или менее благородных, презренных низов бытия. Ближайшим результатом этой позиции явилась нацеленность исследователей, включенных в протестантскую идеологическую традицию, на пристальное и любовное внимание к «недостойной», со средневековой точки зрения, «изнанке» бытия. С кальвинистской же точки зрения, например, в выделениях организма запечатлено Творцом не меньше истины, чем в Писании. Неудивительно поэтому, что последовательный кальвинист Р. Бойль может без малейшей брезгливости и отвращения в целях познания истины (через «Книгу природы») пробовать на вкус мочу. И не только пробовать, но и сообщать об этой детали своих экспериментов «благородному» собранию джентльменов, вполне надеясь быть правильно понятым ими (30).

2. Реформаторы положили начало «деактивации», деантропоморфизации, девитализации представлений о природе, наделяемой схоластами внутренней жизнью, стремлениями, целеполаганием.

А. Койре как‑то заметил о КМ Ньютона, что у него не человек, а Бог является мерой всех вещей. Это замечание в полной мере относится к протестантской КМ вообще и кальвинистской в особенности. В русле «девитализации» реформаторами материи действовала их критика магии и идолопоклонства.

Таким образом, проделанная реформаторами «предварительная» работа по деиерархизации, унифицированию схоластической КМ и по девитализации, деантропоморфизации схоластических представлений о материи явилась важным фактором становления МКМ.

Не случайно поэтому многие исследователи отмечают близость протестантской (в особенности кальвинистской) и механической КМ XVII в. Так, С. Мейсон пишет, что Бог у Кальвина управляет миром «непосредственно, как абсолютная власть посредством декретов, предопределенных с самого начала. Эти декреты являются не чем иным, как законами природы. Таким образом, теологическая доктрина предопределения подготовила философию механического детерминизма» (41, с. 203).

Эту же мысль подчеркивает Д.Е. Фурман: кальвиновская КМ, где Бог «постоянно направляет своей волей движение листа на дереве и волоса на голове, при ближайшем рассмотрении оказывается не такой уж далекой от механицизма» (26, с. 109).

С. Мейсон и Д.Е. Фурман правы, констатируя близость кальвиновской КМ и МКМ. Тем не менее это не тождественные образы мира. Потребовалось еще 100 лет напряженной «работы» социума, чтобы в культуре постреформационной Европы возникла МКМ как ведущая мировоззренческая основа для развития физики, химии, политэкономии, теории государства и права и других отраслей естественного и социального познания.

Список литературы

1.    Маркс К. Капитал // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2‑е изд. – Т. 23. – С. 5–784.

2.    Маркс К. Лютер как третейский судья между Штраусом и Фейербахом // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2‑е изд. – Т. 1. – С. 28–29.

3.    Маркс К. Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура // Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. – М., 1956. – С. 17–98.

4.    Энгельс Ф. Введение к английскому изданию «Развития социализма от утопии к науке» // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2‑е изд. – Т. 22. – С. 294–320.

5.    Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2‑е изд. – Т. 21. – С. 269–317.

6.    Энгельс Ф. Письмо Конраду Шмидту, 27 октября 1890 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2‑е изд. – Т. 37. – С. 414–422.

7.    Августин. О граде божьем // Творения блаженного Августина. – Киев, 1907–1910. – Ч. 3–6.

8.    Антология мировой философии: В 4 т. – М., 1969. – Т. 1, Ч. 2. – С. 581–936.

9.    Аристотель. Метафизика: Соч. в 4 т. – М., 1975. – Т. 1. – С. 5–367.

10. Барин А. Франциск Ассизский. – СПб., 1913. – 60 с.

11. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. – М.: Наука, 1980. – 566 с.

12. Гоббс Т. Избранные произведения: В 2 т. – М.: Мысль, 1965. – Т. 2. – 748 с.

13. Декарт Р. Избранные произведения. – М.: Гос. изд‑во полит. лит‑ры, 1950. – 710 с.

14. Европейская поэзия XVII века. – М.: Изд-во худож. лит., 1977. – 927 с.

15. Косарева Л.М. Генезис научной картины мира: (Социокульт. предпосылки): (Научн.-аналит. обзор). – М.: ИНИОН АН СССР, 1985. – 80 с.

16. Лекторский В.А. Субъект. Объект. Познание. – М.: Наука, 1980. – 360 с.

17. Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии. – М.: Мысль, 1979. – 431 с.

18. Микешина Л.А., Микешин М.И. Социокультурные аспекты становления научной формы знания в механике Ньютона // Диалектический материализм и философские формы естествознания. – М., 1981. – С. 23–26.

19. Паскаль Б. Мысли о религии. – М.: Сытин, 1902. – 208 с.

20. Петров М.К. Перед «Книгой природы»: Духовные леса и предпосылки научной революции XVII в. // Природа. – М., 1978. – № 8. – С. 111–119.

21. Петров М.К. Творчество и рационализация // Вопр. философии. – М., 1967. – № 6. – С. 160–166.

22. Соколов В.В. Средневековая философия. – М.: Высш. шк., 1979. – 448 с.

23. Соловьёв Э.Ю. Непобежденный еретик: Мартин Лютер и его время. – М.: Мол. гвардия, 1984. – 288 с.

24. Фиш. Р. Джалалиддин Руми. – М.: Мол. гвардия, 1972. – 286 с.

25. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. – М.: Товарищество тип. А.И. Мамонтова, 1914. – 814 с.

26. Фурман Д.Е. Идеология Реформации и ее роль в становлении буржуазного общественного сознания // Философия эпохи ранних буржуазных революций. – М., 1983. – С. 58–111.

27. Agassi J. Science and society // Studies in the sociology of science. – Dordrecht etc.: Reidel, 1981. – XXI, 531 p.

28. Art, science and history in the Renaissance / Ed. by Singleton C.S. – Baltimore: John’s Hopkins univ. press, 1967. – VII, 446 p.

29. Baxter R. Christian directory. – L.: Bell, 1825. – Vol. 1–5.

30. Boyle R. The sceptical chymist. – N.Y.: Dent, Dutton, 1949. – XXII, 230 p.

31. Calvin J. Institutes of the christian religion. – Philadelphia: Westminster press, 1960. – Vol. 1–2. – IXXI, 1734 p.

32. Calvin J. Institution de la religion chrestienne. – P.: Champion, 1911. – VI, 754 p.

33. Debus A.G. Renaissance chemistry and the work of Robert Fludd. – Ambix.-Cambridge, 1967. – Vol. 14, N 14. – P. 42–59.

34. Garin E. L’umanesimo italiano: Filosofia e vita civile nel Renascimento. – Roma; Bari: Laterza, 1978. – 276 p.

35. Grant R.M. Miracle and natural law in Greco-Roman and early christian thought. – Amsterdam: North Holland publ. co., 1952. – 298 p.

36. Heimann P. Voluntarism and immanence: Conceptions of nature in eighteenth cent. thought // J. of the history of ideas. – Lancaster, 1978. – Vol. 39, N 2. – P. 271–283.

37. Hill C. Debate: Puritanism, capitalism and the scientific revolution // Past and present. – L., 1964. – N 29. – P. 88–97.

38. Hutchison K. Supernaturalism and the mechanical philosophy // History of science. – Chalfont St. Giles, 1983. – Vol. 21, Pt. 3, N 53. – P. 297–333.

39. Klaaren E.M. Religious origins of modern science: Belief in creation in XVIIth cent. thought. – Grand Repids (Mich.): Eerdmans, 1977. – XII, 244 p.

40. Kristeller P.O. Renaissance thought and its sources. – N.Y.: Columbia univ. press, 1979. – XIV, 347 p.

41. Mason S.F. Science and religion in seventeenth century England // The intellectual revolution of the seventeenth century. – L.; Boston, 1974. – P. 197–217.

42. Merton R.K. Science, technology & society in seventeenth century England / New introd. by the auth. – Atlantic Highland: Humanities press; Hassocks: Harvester press, 1978. – XXXII, 279 p.

43. Oakley F. Medieval theories of natural law: William of Ockham and the significance of the voluntarist tradition // Natural law forum. – Notre Dame, 1961. – Vol. 6, N l. – P. 1–25.

44. Occult and scientific mentalities in the Renaissance / Ed. by Vickers B. – Cambridge etc.: Cambridge univ. press, 1984. – XIV, 408 p.

45. Polanyi M. Personal knowledge. – Chicago: Univ. of Chicago press, 1958. – XIV, 428 p.

46. Rogers G.A.J. The system of Locke and Newton // Contemporary Newtonian research. – Dordrecht etc., 1982. – P. 215–238.

47. Schmitt Ch.B. The Aristotelian tradition and Renaissance universities. – L.: Variorum repr., 1984. – Pag. var.

48. Science, medicine and society in the Renaissance. – L.: Heinemann, 1972. – Vol. 1–2.

48a. Thomas Aquinas. Summa theologiae. – Ottawa: Studii generalis, 1941. – LXIV, 709, 18 p.

49. Vasoli C. Profezia e ragione: Studi sulla cultura del Cinquecento e del Seicento. – Napoli: Morano, 1974. – 957 p.

50. Weber M. The protestant ethic and the spirit of capitalism... / With a forew. by Tawney R.H. – L.: Allen & Unwin, 1930. – XI, 292 p.

51. Webster Ch. The great instauration: Science, medicine a. reform, 1626–1660. – N.Y.: Holmes & Meier, 1976. – XVI, 630 p.

52. Yates F.A. The hermetic tradition in Renaissance science // Art, science and history in the Renaissance. – Baltimore, 1968. – P. 255–274.