Эволюция организационных структур науки

Взаимоотношения науки и власти, ученых и политиков можно условно разделить на две эпохи, хорологическим рубежом между которыми являются годы Второй мировой войны.

Войны часто оказываются катализаторами общественных процессов, и Вторая мировая война не была в этом отношении исключением. Она со всей очевидностью проявила то решающее значение, которое приобрела наука к середине прошлого века, ее новую роль в обеспечении военной и экономической мощи государства, да и во всех сферах жизнедеятельности общества. Продвижение науки к роли решающего фактора в системе производительных сил происходило постепенно, заняло более 100 лет и не бросалось в глаза на фоне крупных социальных потрясений – революций, войн, дележа колоний. Однако именно этот процесс был наиболее весомым, бесповоротным и перспективным среди множества перемен, имевших место в последние полтора века. Вторая мировая война со всей очевидностью показала новую роль научно-технического потенциала, она была в полном смысле войной техники, в военные годы совершались многие открытия, создавались изобретения (от пеницелина до радара и атомной бомбы), невиданными в мирное время темпами внедрявшиеся в практику. Другими словами, война установила между государством и наукой в целом, новые, прочные постоянные систематические связи. Это и дает нам основание считать окончание войны началом становления принципиально нового этапа взаимоотношений науки и государства.

После окончания Второй мировой войны научно-технические потенциалы СССР (России) и США были почти равны, а спустя 50 лет научно-технический потенциал России оказался на грани распада, тогда как США создали мощную и динамичную систему государственной поддержки научно-технической деятельности и основанную на научных знаниях экономику, сформировали постиндустриальную хозяйственную систему, обеспечивающую социально-экономическое процветание страны. Что же произошло? Чтобы ответить на поставленный вопрос, рассмотрим процессы институционализации науки как социальных институтов в России и США, сравним организационные структуры науки и их роль в повышении эффективности научной деятельности в этих странах.

Для того, чтобы выстроить ретроспективу научно-технического развития России и США нам необходимо, хотя бы кратко, изложить нормативно-ценностные критерии из исторических предпосылок формирования современной системы научных исследований. Из этих предпосылок мы возьмем самое главное, а именно: соблюдение свободы научной деятельности, «академической свободы», является одним из важнейших условий не только успешности, но и самой возможности такой деятельности.

Проблема эволюции общественных форм духовной деятельности, о которой можно судить по таким, например, явлениям, как положение интеллигенции в обществе, роль в нем науки, организация интеллектуального труда, исследовалась в многочисленных философских и социологических работах. Одной из них является фундаментальное исследование М.К.Петрова, результаты которого изложены в его книге (1). Это исследование в какой-то мере решает проблему начала «научного движения». К ней (книге) мы и отсылаем потенциального читателя. В нашем анализе ограничимся работами Р.К.Мертона и М.Поланьи по социологии науки, потому что они сформулировали достаточно верно, по нашему мнению, некоторые важнейшие социально-этические мотивы функционирования сообщества ученых. Под непосредственным влиянием, например, Мертона и при его участии неоднократно появлялись новые исследовательские направления, определявшие проблематику исследований по социологии науки, границы ее предмета и ее концептуально-понятийный аппарат. Их работы, как показало время, стали классическими, сформулированные ими принципы и нормы деятельности сообщества ученых послужат в нашем дальнейшем анализе в качестве индикаторов для определения тенденций научно-технического развития той или иной страны. В нашем случае США и России.

1. Петров М.К. История европейской традиции и ее проблемы. – М.: РОССПЭН, 2004. – 776 с.