Раздел VIII.

О первоочередных задачах Российского сообщества ученых: актуальные проблемы

В 80-е годы ХХ столетия стало окончательно ясно, что в сфере научно-технического прогресса преуспевают те страны, которые выигрывают борьбу за технологическое лидерство на мировом рынке. Сейчас положение того или иного государства в мире определяется не столько простым наличием таких отраслей, как микроэлектроника, вычислительная техника, новые материалы, аэрокосмическая техника, биотехнология и т.д., сколько способностью к постоянному и непрерывному созданию и внедрению в производство новейшей техники и технологии.

Технологическое лидерство возможно только в обществе, основанном на знаниях. Это означает, что эффективность экономических, технологических и социальных решений, обеспечивающих жизнеспособность, развитие и конкурентное преимущество данной социальной системы, достигается за счет постоянного прироста научных знаний, имеющего свою специфику и закономерности. Вопрос о создании национальных информационных ресурсов, ядром которых является современная наука, становится центральной проблемой для всех государств, претендующих на доминантную роль в современном и быстроразвивающемся мире.

Общество, не способное обеспечить себе прочные, в том числе лидерские позиции по всему фронту современной науки, рано или поздно должно превратиться в информационную колонию более развитых стран и будет находиться от них в хронической технологической, экономической, а, следовательно, и политической зависимости.

В связи с этим следует отдавать себе полный и бескомпромиссный отчет относительно состояния науки и высших наукоемких технологий в Российской Федерации. Его следует признать неудовлетворительным. Такое состояние определяет ряд причин. Прежде всего они относятся к сферам управления, экономики и социальных отношений, где выявились глубокие кризисные процессы. Эти факторы в совокупности образуют мощный механизм торможения научно-технического прогресса.

В связи с этим в первую очередь следует отметить ошеломляющую некомпетентность и беспомощность наших высших эшелонов власти, проявляющуюся в непонимании ключевого решающего значения науки в происходящих в России кардинальных экономических и социальных преобразованиях; она (некомпетентность) до сих пор остается труднопреодолимым препятствием. В дополнение к этому мы не располагаем адекватной методологией и современными механизмами формирования и реализации государственной научно-технической политики и быстрой модернизации технической базы, управления и организационных форм науки.

Одной из существенных причин, сдерживавших развитие и породивших нездоровый социально-психологический климат в науке и технике в нашей стране, являются административно-бюрократические структуры в сфере научной деятельности, сложившиеся в условиях тоталитарной системы. Эти структуры, сохранившиеся по сути своей в первозданном виде, и происходящие в настоящее время реформы породили противоречие между интересами стихийно возникших социальных структур общества и сообщества ученых.

Формируя механизмы и выбирая методы преодоления этого противоречия, следует исходить из того, что общество без науки не имеет будущего. На сегодняшний день Россия не располагает системой государственной поддержки научно-технической деятельности, без которой наука обречена на вырождение. В Российской Федерации сложилась в сфере научно-технической деятельности сложная и далеко неординарная ситуация. Есть ли выход из этой ситуации?

Прежде всего сообщество российских ученых должно осознать, что административно-бюрократическая структура науки тоталитарного режима в течение десятилетий подавляла политическое и общественное самосознание ученых. Это достигалось путем жесткого контроля за деятельностью ученых. Механизм контроля содержался в самом процессе выполнения учеными только тех задач, которые ставились перед ними финансирующими органами, подчиненными политическому руководству страны. Это обстоятельство, дополненное идеологической обработкой, определяло и постановку целей научных исследований, большинство которых были военного назначения. Свобода выбора направления научных исследований сохранялась в определенных пределах только в области фундаментальных исследований, за пределами которых свобода выбора исключалась.

В результате такой практики ученые России, не говоря об ученых СНГ, утратили, за редким исключением, способность защищать себя в разных условиях и по разным поводам, способность доказательно формулировать и объяснять администраторам, политикам, общественному мнению, самим себе специфику научной деятельности. Ученым России необходимо совершить акт самопознания, обрести то, что ими утрачено – изменить общественно-политическое мышление, обрести способность апеллировать к общественному мнению, вести диалог с исполнительной и законодательной властью, защищать науку и самих себя, доказывать ее важность для развития общества. Сделать это, совершить акт самопознания, трудно, но необходимо. Понимание важности этого шага и главное его осуществление послужат началом реального сближения, если не вхождения, научной деятельности и рыночной экономики.

Наука – хрупкий организм, своеобразная и стратегически значимая область деятельности, понять эту специфику науки и тем самым сохранить ее в качестве социального института в интересах общества в целом могут только ученые. Доверить судьбу науки политикам и администраторам – это значит совершить роковую ошибку. Допустить этого нельзя. Сообщество ученых представляет собой могущественную группу людей – не столько по численности, сколько по своему реальному влиянию, – которая, опираясь на научный потенциал исследовательских институтов, высшей школы и государственных научных центров, имеет тесные контакты с государственным аппаратом и с крупнейшими, в том числе военно-промышленными, предприятиями. Учитывая это обстоятельство, лидеры российского сообщества ученых должны не только обосновать необходимость, но и добиться статуса, исключающего вмешательство извне в сферу их профессиональной деятельности, а также политической институционализации науки как средства политического давления на государственные органы с целью отстаивания своих интересов. Чтобы решить эти задачи, наиболее энергичные и профессионально подготовленные представители Российского сообщества ученых должны на время отложить свои научные дела (исследования) и заняться политикой. Перед ними открывается широкое поле деятельности.

Политические реформы организации науки. Разработка государственной научно-технической политики

Основной особенностью нынешнего периода во всех областях жизни российского общества и во всех звеньях государственного управления страной является его переходный характер. А главная трудность состоит в том, что ясно лишь от чего нужно уходить, а вот к чему идти и как это делать, далеко не ясно. Общественно-экономическая система, которую строили семь десятков лет и называли социализмом, оказалась несостоятельной во всех отношениях и безнадежно проигрывала соревнование с передовыми странами мира. Настолько проигрывала, что это стало очевидно даже скованной идеологическими догмами правящей элите, и она вынуждена была сама выдвинуть идею реформ, перестройки, надеясь, правда, ограничиться полумерами, не затрагивающими фундаментальных экономических и политических основ общества. Полумеры, естественно, не сработали, а лишь обнажили неизбежность коренных перемен и неспособность системы их осуществить, самореформироваться. В итоге, она не перестроилась, а рухнула, не только не создав себе замены, но и не подготовив ее ни идейно, ни методологически, ни фактически. Вместо более-менее плавного и сравнительно не очень болезненного эволюционного перехода к новому общественному устройству мы получили катастрофу, развал единого государства, острейший экономический и политический кризис в каждом из ставших независимыми государств, множество национальных, территориальных и социальных конфликтов, часть из который перешла в военные столкновения, мятежи и прочие атрибуты «революционного способа корректировки» исторического процесса. Цена, которую пришлось заплатить только за возможность приступить к серьезным преобразования, оказалась очень высокой, и многим справедливо кажется чрезмерной. Тем не менее она уже уплачена и теперь необходимо сделать все возможное, чтобы траты не оказались напрасными.

Изменения должны коснуться основы основ общества – форм собственности, экономических принципов, ведения хозяйства и т.д., а с ними и всех остальных его (общества) элементов, в том числе и сферы наука–техника. Россия унаследовала от СССР порядка 70 % его научно-технического потенциала. Это – огромное богатство. Но беда в том, что потенциал этот создан, структурирован, организован и, если можно так выразиться, функционально «натренирован» не на потребность экономического и социального развития страны, а под нужды сугубо идеологизированной командно-административной системы, безраздельно царившей в обществе на протяжении нескольких поколений. Не вдаваясь в детали, ибо это – самостоятельная и весьма сложная проблема, отметим лишь три основных момента, определяющих специфику ситуации в российской науке на сегодняшний день.

1. Научно-техническая сфера России гипертрофирована в том смысле, что ее масштабы, то есть количество организаций, управленческих структур, численность занятых и, соответственно, потребности в материальных, в том числе денежных ресурсах значительно превышают реальные возможности общества, если исходить из тех пропорций, которые сложились в современных развитых государствах с рыночной экономикой. США расходует на науку 2,7 % от ВНП, Япония – 3 %, ФРГ – 2,9 %, Великобритания – 2,0 %, Франция – 2,3 %, Италия – 1,3 %, Швеция – 2,8 %. Эти цифры отражают нормально сбалансированный хозяйственный механизм, соответствующий нынешнему уровню развития производства сферы услуг и т.д. Значительные отклонения от сложившихся пропорций чреваты экономическими и социальными неурядицами. Россия сегодня беднее развитых «западных» стран. Точные подсчеты ВНП и других показателей затруднены из-за несовпадения статистики, но в данном случае особой точности и не требуется. Российский ВНП в три–четыре раза меньше, чем у США. А численность занятых в НИОКР примерно такая же, если не больше. При «социализме» это достигалось за счет нищего сельского хозяйства, убогой сферы услуг, да и за счет услуг, низкого уровня жизни самих ученых и инженеров. Переход к рыночному хозяйствованию предполагает упорядочение распределения средств между сферами жизнедеятельности общества, и для России это означает сокращение количественных показателей научно-технического потенциала как бы неприятен во многих отношениях этот факт не был.

2. Научно-технический потенциал РФ милитаризован сверх всякой меры. Порядка трех его четвертей было ориентировано на военные программы, а в оборонных отраслях сосредоточивались лучшие кадры, лучшее оборудование, приборы, вычислительная техника. Прекращение конфронтации с «миром капитализма», пересмотр военной доктрины, сокращение вооружений и военных расходов – все это обусловило необходимость конверсии значительной части оборонных НИИ и КБ, перевод их на гражданские рельсы, включение в рыночные экономические отношения. Для системы оборонных ИР, совершенно не привыкшей считать деньги, длительное время получавшей «все, что надо и столько, сколько надо» складываются совершенно новые условия существования, требующие ломки устоявшихся и привычных правил поведения, ориентиров, стереотипов мышления. Это касается не только той части военной науки, которая переключается на решение мирных проблем, но и той, что будет продолжать заниматься проблемами обороны, условия ее работы прежними быть не могут. И в то же время разумно необходимый оборонный научный потенциал не только сохранить, но и не расшатать, не ослабить. За ним – обороноспособность страны и экспорт вооружений.

3. Все звенья научно-технического потенциала России организованы идейно, образовательно, критически и совершенно не приспособлены к осуществлению инновационного цикла наука–производство в условиях рыночной экономики. Сюда относятся разобщенность фундаментальной науки с прикладной, науки в целом с производством, бюрократизм, система оценки и оплаты труда, привилегий, подготовки научных кадров, охраны интеллектуальной собственности и многое другое, унаследованное от тоталитарного режима недавнего прошлого.

Каждый из отмеченных моментов влечет за собою целый комплекс сложнейших проблем, опыта решения которых нет. Для обретения такого опыта, для реформирования научно-технического потенциала РФ необходимо время и крупные материальные затраты. Даже в спокойных политических и благополучных экономических условиях подобные задачи решать трудно. А в этой обстановке, которая сложилась в стране сегодня, трудности эти многократно возрастают. Экономический и финансовый кризис, гиперинфляция нанесли и продолжают наносить всем сегментам общества болезненные удары. Наука, всегда существовавшая почти полностью за счет государства, оказалась в числе наименее защищенных элементов общественной инфраструктуры. И низкий уровень зарплаты, и запаздывание индексации, и резко выросшие тарифы на коммунальные услуги, и постоянные задержки с выплатой казалось бы выделенных средств, и отсутствие денег на покупку научной литературы, и развал научной издательской системы, и невозможность пополнения и обновления парка исследовательской аппаратуры, резкий спад заказов со стороны производственных структур, которым самим трудно, многократный рост стоимости экспериментальных работ, материалов и т.п. – все это поставило многие научно-исследовательские организации на грань разрушения, создало и в них самих, и в части управленческих структур настроение пассажиров тонущего корабля.

Естественной реакцией на во многом стихийно развивающийся кризис является стремление противостоять его разрушительным тенденциям, сохранить все, что было накоплено, отстоять, защитить «до лучших времен», а когда эти «лучшие времена» придут, ситуация стабилизируется. Такие настроения, осознанные или интуитивные, объясняются в значительной мере и практической неготовностью к переменам. О них, конечно, раздумывали, что то обсуждали, но мало кто готовился к новым условиям конкретно, заблаговременно. Исключения были (например, С. Федоров с его центром «нейрохирургия глаза»), но большинство руководителей всех уровней выжидали в соответствии с десятилетиями воспитывавшийся привычкой действовать лишь по команде «сверху» и раньше времени «не высовываться». Защитная, сохранительная реакция понятна, но она мало продуктивна, и вольно или невольно отвлекает от основной задачи, не только сохраняя то, что надо уберечь от разрушения, но и консервируя то, что следовало бы убрать. Государственная научно-техническая политика РФ в сложившихся условиях переходного периода должна, с одной стороны, иметь четкие стратегические цели, предусматривающие создание новой модели управления отечественной наукой, соответствующей новой модели общества, формируемой реформами, а с другой – тактические цели и приемы, позволяющие продвигаться в стратегических направлениях, достаточно гибко применяясь к сиюминутной ситуации, маневрируя под давлением краткосрочных обстоятельств, если это необходимо, но не отступая слишком далеко от магистрального пути.

В связи с этим центральное значение приобретает вопрос о наличии той модели управления наукой, к которой нам следует стремиться, как к оптимальному варианту, учитывающему и мировой опыт, и специфику России. Есть ли она там и у тех, где и кто сегодня принимает или по статусу должен принимать решение о реформах в области науки и техники? На каких принципах должна быть построена такая модель? В какой мере и в какой форме она должна быть юридически закреплена? Каковы основные этапы продвижения к оптимальной модели? На эти и множество других аналогичных вопросов следовало бы уже вчера иметь развернутые ответы, хотя бы в первом приближении. Знать о них, то есть о целях, принципах и последовательности реформ необходимо не только управляющим наукой руководителям всех рангов, но и всем, кто работает в науке, технике и смежных областях. Это в значительной степени упорядочило бы действия «внизу», в коллективах, могло бы ускорить ход преобразований, придать им целеустремленный, более спокойный и упорядоченный характер. Однако при том, что реформы в целом идут в РФ отнюдь не планомерно и без четкого, унифицированного представления о типе общества, к которому мы хотим придти, о последовательности «ходов» и т.д., трудно ожидать порядка и ясности в какой-то одной конкретной сфере, в нашем случае – в сфере науки. Косвенным подтверждением этому предположению может служить тот факт, что 30 августа 1993 г. президентом Б. Ельциным подписан документ, в котором вице-премьеру Шумейко, министру науки и технической политики В.Г.Салтыкову и президенту РАН Ю.С. Осипову предписывается «… подготовить предложения об изменении принципов финансирования научных организаций в целом и конкретных программ, введение системы целевого индивидуального финансирования научных кадров на конкурсной основе, нацеленной на повышение эффективности научных исследований, обеспечение достаточной материальной поддержки наиболее талантливых ученых и предотвращения утечки «мозгов» за рубеж»*. По существу речь шла именно о разработке новой модели управления наукой, к сожалению, до сих пор она не создана.

Разрабатывая государственную научно-техническую политику России, нужно исходить из того что давление на науку со стороны государственных органов и промышленности было, есть и всегда будет. Именно при поддержке ведомств происходит образование монополизма в сфере научной деятельности, что приводит, как свидетельствует практика, к разрушению науки. Устанавливая контроль государства и широкой вненаучной общественности, за научной деятельностью, следует отдавать себе отчет, что такой контроль содержит в ceбe потенциальную опасность, угрозу для науки, которая может стать реальностью в любой момент. Кстати, в настоящее время мы являемся свидетелями этого процесса. Во взаимоотношениях между государством и наукой, необходимо в первую очередь создать механизм постановки и выбора целей научной деятельности, который должен быть органически связан с демократическими механизмами формирования целей развития общества в целом. Это возможно и необходимо сделать в процессе кардинальной реформы системы управления экономкой, главной целью которой является переход к рыночной экономике. Здесь научная деятельность смыкается с политикой. Прогресс науки и техники в данном случае зависит от целей государственной политики в области науки, конечным результатом которой должно стать формирование системы государственной поддержки научно-технической деятельности в Российской Федерации. Наука может и должна быть представлена на всех уровнях обновленной политической структуры России. Это фундаментальная целевая установка, придерживаться которой российское сообщество ученых должно при любой политической конъюнктуре.

Партнерство науки и власти: некоторые итоги

Политическая конъюнктура в данный момент весьма сложная. Она (конъюнктура) приобрела сумбурный характер. Предоставим слово активному участнику переговоров о судьбах науки Президенту РАН академику В.Е. Фортову. Позади, отмечает он, три месяца жарких споров, протестов и «отстаиваний» позиций РАН в Федеральном собрании, в СМИ, в Правительстве, в Администрации Президента – везде, где принимаются решения о судьбе науки в России.

В результате этой работы руководству РАН удалось посвятить в проблемы науки в России большую часть политической элиты страны. А также получить поддержку и понимание широких слоев российских граждан, в большинстве своем вставших на сторону Академии. И в данный момент стало ясно, что закон – в сравнении с первоначальным вариантом, предполагавшим ликвидацию самой РАН, – существенно изменен.

«Нам, – говорит В. Фортов, – удалось многое. Удалось остановить ликвидацию самой Академии наук, ее региональных отделений и научных центров, оставить за Академией право заниматься наукой, расширить функции РАН в области координации, контроля и финансирования фундаментальных наук в масштабах страны».

«РАН становится, – продолжает Владимир Фортов, – главным распорядителем средств на фундаментальные исследования. Ей поручено проводить экспертизу важнейших научно-технических программ и проектов, а также осуществлять мониторинг и оценку работы государственных научных организаций, ведущих фундаментальные исследования. Теперь Академии поручено разрабатывать предложения по организации научно-технической политики страны, формулировать приоритетные направления фундаментальных … исследований и предоставлять в Правительство предложения по объему бюджетного финансирования всех секторов науки. Агентство научных организаций подчиняется непосредственно Правительству, а не Минобрнауке. Органы государственной власти не вправе вмешиваться в научную деятельность и препятствовать осуществлению задач РАН… В закон введен и ряд иных элементов, полезных для развития и укрепления позиций Академии наук… Вместе с тем не все предложения Академии в полной мере были учтены законодателем. В первую очередь это относится к важной теме работы в составе Агентства научных организаций и непростой теме присоединения РАМН и РАСХН к РАН»*.

Заканчивает В.Е. Фортов свое обращение с надеждой, что понимая эти сложные проблемы, решением Совета Федерации была образована согласительная комиссия с участием РАН, которой поручено вносить необходимые изменения в подзаконные акты и осуществлять постоянный мониторинг и необходимую коррекцию хода практической реализации закона.

Наш прогноз не столь оптимистичен. В ближайшей перспективе проявится острое противоречие между попыткой РАН осуществить новшества и с административно-бюрократической аурой, утвердившейся в стране в качестве социального биополя.

Здесь просто необходим экскурс. Обратимся к опыту США по аналогичным проблемам. В октябре 1979 г. Президент США Дж. Картер учредил президентскую комиссию для разработки национальной программы действий на 80-е годы. Ситуация в производстве и взаимоотношения правительства с сообществом ученых США были такими как в России в настоящий момент. Проблема принятия решений в области науки и техники и их результативность обсуждались более десяти лет (в России более 25 лет) в США на всех уровнях, включая государственный. Это связано с переходом от одного этапа политики в области науки к другому. Дело в том, что «технологическая эйфория» 60-х годов, возникшая в результате (последствия первого спутника Земли) потребовала почти неограниченного финансирования научных исследований и разработок, сменилась пессимизмом и сомнениями. Такое финансирование породило разобщенность между государственными и частными исследовательскими учреждениями, между правительством и промышленностью, между промышленностью и университетами, которая приняла, по заключению президентской комиссии по разработке национальной программы действий на 80-е годы, «опасные масштабы»*. Основная цель новой политики состояла в том, чтобы создать условия, максимально благоприятные для нововведений, в первую очередь за счет совершенствования процесса передачи научно-технических знаний из университетов и государственных лабораторий в промышленность. На основе предложений президентской комиссии президент принял ряд решений, изложенных в послании Конгрессу в октябре 1979 г.**.

По мнению деловых кругов и таких государственных органов США, как Национальное бюро стандартов и Административно-бюджетное управление, широкое государственное участие в развитии «инфратехнологии» должно способствовать повышению эффективности государственного стимулирования исследований и разработок и стать одним из важнейших элементов научной политики.

Реализация национальной программы действий на 80-е годы ХХ века подготовила страну без кризисов и напряжения войти в парадигму современного социально-экономического развития. Программа была весьма удачной. Не случайно преемники Дж. Картера, избранные на должность президентов США, используют президентские комиссии в качестве эффективного механизма социально-экономического и научно-технического развития.

А теперь сопоставим опыт США, подготовку доклада Президентской комиссией для разработки национальной программы действий и наше предложение о назначении по совместительству президента РАН специальным помощником по науке и образованию Президента страны. Что же лучше? Президентские комомиссии для США идеально подходят в качестве механизма государственного управления. Крупнейшие специалисты, активно работающие в разных организациях страны, входят в состав членов комиссии по совместительству. Они-то и готовят на высоком научном уровне предложения по разным вопросам государственного управления. Эти предложения окончательные. Чиновники выступают в качестве технических исполнителей. Статус специалистов и чиновников строго соблюдается.

Для России президентские комиссии не подходят по одной причине. При формировании творческой команды специалистов будут по определению включены высокопоставленные чиновники, потому что законодатель, он же и президент страны, лишен элементарного научного мышления. Они то и будут «править балом». На что способны чиновники: объединять подвластные им организации, а затем наступит этап разъединять те же организации. Это главный принцип деятельности чиновников, ничего конструктивного он (принцип) не дает. Этот принцип используется чиновниками минимум столетие. Уместно напомнить лозунг «разделяй и властвуй» – из того же арсенала чиновников. В данный момент мы, обычные граждане, являемся свидетелями бюрократического процесса объединения научных организаций.

В России сформировалась особая ситуация: в течение десятилетия, мы об этом неоднократно говорили, тандем в лице Президента В. Путина и его помощника А. Фурсенко по науке и образованию сформировал административно-бюрократическую Ауру (социальное биополе). По марксистской терминологии диктатуру бюрократии. До тех пор пока она существует не будет ни социально-экономического, ни научно-технического прогресса.

Нужно сказать еще раз о специфике академической деятельности. Она требует от ученого самоотречения, углубленности и сосредоточенности на предмете исследования. Что нередко порождает своего рода «глухоту» ученых к окружающему миру. Необходимо осознать и понимать, что на каждого индивидуума, готового к такому отречению, найдется сотня других, которые с радостью займутся сиюминутными делами, решением и удовлетворением общественных задач и потребностей. Поэтому общество может позволить себе содержать ученых, занятых только поисками истины. Нищенская зарплата ученых РАН – это постыдное, позорное явление. Научные сотрудники вынуждены «сосредоточиться» не на поиске истины, а на том где-то и как-то подработать «деньжат». В результате резко сокращается самое дорогое – время на исследования.

Наука в данный исторический момент находится в центре общественного развития. Состояние в науке, как известно, весьма скверное. Поэтому есть основание утверждать, что в России созрела революционная ситуация: Ученые (низы) не хотят жить и работать по-прежнему; политическое руководство (верхи) страны не способно, не может управлять по-новому. Поэтому необходимы революционные преобразования. Во-первых, нужно принять закон об импичменте. Во-вторых, потребуется смена политического руководства страной. В-третьих, предоставить российскому сообществу полную свободу научных исследований. Далее. Россия располагает уникальным преимуществом. Его нужно использовать. Российская академия наук, имеющая, наряду с результатами фундаментальных исследований, огромный экспертный потенциал. Необходимо законодательно учредить должность специального помощника по науке и образованию. И принять закон о назначении на эту должность (по совместительству) ныне действующего президента РАН и всех последующих с пятилетним сроком каждого. Российское сообщество ученых в лице президента РАН Владимира Фортова фактически дало согласие с такой постановкой вопроса. Об этом свидетельствует его публичное заявление: «Российская академия наук обязана взять на себя научное сопровождение стратегии модернизации страны и общества, стать лидером в разработке целенаправленной научно-технической политики России, дать ясную программу социально-экономического, технологического и культурного развития, предложить алгоритм движения вперед»*.

Эти, по сути дела, революционные преобразования откроют, образно говоря, все социальные шлюзы. Россия устремится к социально-экономическому, технологическому и культурному лидерству в мире цивилизованных стран.

* Поручение президента РФ от 30 августа 1993 г. Пр. 1375.
* Обращение президента РАН академика В.Е. Фортова. Поиск. Еженедельная газета научного сообщества. 2013, № 41. – С. 3.
* Комиссию учредил президент США Дж. Картер 24 октября 1979 г. См. ее доклад: Science and technology: Promises a. dangers in the eighties, RCP. of the Panel on sciens a. technology: Promises a dangers / President’s commiss. for a nat. agenda for the eighties. Wach., 1981. – P. 85.
* Основные направления развития Российской академии наук. Поиск. Еженедельная газета научного сообщества. 2013, № 21. – С. 7.