Вакуум власти

Н.С. Хрущёв на ХХ съезде выступил / восстал не против тоталитарного режима, а против массового террора. Он провел демонтаж карательной системы (ГУЛАГа), без ее разрушения террор продолжался бы. Хрущёв это понимал, потому что на себе испытал все «прелести» ожидания стать жертвой террора. В процессе подготовки и проведения съезда Хрущёв проявил мужество и смелость, выдержал большую психологическую и физическую нагрузку. Все это после завершения работы съезда породило непродолжительную эйфорию успеха, а затем на годы возник вакуум власти и встал вопрос: какими стратегическими ориентирами руководствоваться в данный исторический момент? Если они реально существуют, то возникает проблема выбора, как оценить перспективность стратегического ориентира. В такой ситуации у политического лидера появляется ощущение «погружения в пустоту». Выйти из подобного состояния помогает теоретическая (научная) грамотность, которой Хрущёв не обладал. У него был только один стратегический ориентир – тоталитарный государственный социализм. Он не понимал, что без массового террора этот социализм существовать не может.

А теперь рассмотрим процесс деградации тоталитарной государственной системы управления. История иногда порождает любопытные парадоксы. Один из них. Ленин понимал и даже заявил в 1919 г., что рост производительности труда – самое главное в победе нового общественного строя (социализма). Но, как это ни странно, он не знал, что эту проблему кардинальным образом решил тот самый капитализм, с которым он боролся всю жизнь. И решена она была, повторим, Ф.У. Тейлором в 1881 г. – за два года до смерти Карла Маркса.

Ахиллесовой пятой российской экономики была и остается низкая производительность труда. До 1917 г. производительность труда в России (1913) была ниже, чем в США в 9 раз, Англии – в 4,9 раза, Германии – в 4,7 раза. В советский период неоднократно предпринимались попытки достичь уровня производительности труда США, но все они оказались неудачными. И до сих пор продолжают оставаться таковыми (11). Какова причина? На этот вопрос дают ответ страны, быстрый экономический рост которых начался после Второй мировой войны, которые обязаны своим подъемом системе профессионально-технического обучения по Тейлору.

В принятой в 1961 г. программе КПСС была поставлена задача в течение 10–20 лет достичь и превзойти объем промышленного производства в США. Для этого требовалось «поднять производительность труда в промышленности в течение десяти лет более чем в 2 раза, а за 20 лет – в 4–4,5 раза». В реальности к моменту отставки Хрущёва производство сельхозпродукции увеличилось только на 6%. СССР начал закупать продовольствие за рубежом. Рост производительности труда в последующие четыре пятилетки (с 1966 по 1985 г.) последовательно сокращался (11).

На этот раз Хрущёва подвела вера в решение очередного съезда КПСС. Между тем надо было, используя тоталитарный режим государственного управления, создать на всех предприятиях в промышленности и сельском хозяйстве курсы по профессионально-техническому обучению рабочих по Тейлору. Этого не было сделано. Это факт, который свидетельствует о стратегическом просчете политического руководства страны. Такие просчеты обрекают страну на деградацию. Не исключено, что Хрущёв ничего не знал о принципах управления трудовой деятельностью Тейлора, если так, то это дикость по двум причинам. Повторим их. Во-первых, к 1930 г. система научного управления трудовыми процессами Тейлора получила широкое распространение во всех развитых странах. Во-вторых, после Второй мировой войны профессионально-техническое обучение на основе принципов Тейлора стало единственной эффективной движущей силой экономического развития.

При низкой производительности труда никогда средний класс в России не появится. Не случайно, до самой смерти Тейлор говорил о том, что от повышения производительности труда должен выиграть прежде всего рабочий, а не владелец предприятия. Повышенная зарплата рабочего за счет дохода от роста производительности станет фактором формирования среднего класса – основы социального благополучия общества. Добиться роста производительности труда по Тейлору в несколько раз – первоочередная задача России на сегодняшний день. И сделать это нужно самим, а не приглашать посредника – зарубежную компанию.

Революция в производительности труда прошла, минуя Россию, без классовой борьбы и человеческих жертв. Развитые страны, используя систему научного управления трудовыми процессами Ф.У. Тейлора, увеличили производительность труда рабочих примерно в 50 раз. Однако Россия, проводя социальный эксперимент, создала великий Советский Союз и тоталитарный социализм, используя рабский труд заключенных. Продолжительное участие в правлении, основанном на единоличной неограниченной власти тирана (Сталина), породило у всех приближенных к нему психологическую и нравственную ущербность. Хрущёв не был исключением. Именно это обстоятельство является ключом к пониманию многочисленных, уму непостижимых заявлений и поступков Хрущёва. Например, он так и не понял важность и необходимость осуществления Акта гражданского покаяния, чтобы сохранить на века историческую память народов, населяющих нашу страну, о жертвах массового террора и ни при каких обстоятельствах не допустить его повторения. Вместо этого в принятой новой программе КПСС содержалось вздорное утверждение: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» (октябрь 1961 г.).

Одна из выдающихся благоглупостей Хрущёва состояла в том, что он позволил втянуть себя в авантюру, организованную М.А. Сусловым. Она была направлена на дискредитацию явного конкурента Л.Ф. Ильичева, только что назначенного секретарем ЦК КПСС по идеологии. Закулисная игра, начатая с подачи Суслова Отделом культуры ЦК, завершилась финалом в Манеже на выставке «30 лет МОСХа» (01.12.1962). В целом состоялось огромное политическое шоу, главным шоуменом которого был Суслов. Он мастерски разыграл роль провокатора, фактически устами Хрущёва добился разгрома выставки и достиг своей цели – государственного скандала. Это один из самых любимых его приемов самоутверждения в качестве «главного идеолога» КПСС – добиться своей цели, оставаясь в тени. Все встречи партийного руководства во главе с Хрущёвым с представителями художественной интеллигенции проводились на волне идеологического маразма и опять-таки во имя коммунизма. Его (коммунизма) как такового нет и не может быть, это утопия. Но политический лидер страны, зомбированный на всю жизнь коммунистической идеологией, воспринимает утопию как реальность и навязывает художникам-специалистам свое примитивное, ущербное представление о художественном творчестве, вызывая у собеседников недоумение и внутренний протест, порождает внутреннюю эмиграцию. Такого рода высказывания, тем более разговорная речь, политического лидера, а их по разным поводам множество, формируют вакуум власти: государственное управление становится ущербным и неэффективным.

Напомню, каким был путь Н.С. Хрущёва как политического лидера страны к триумфу: решения ХХ съезда КПСС, осудившие культ личности Сталина (1956), запуск первого спутника Земли в космос (1957), первый полет человека в космос (1961), – все эти события, имевшие всемирное историческое значение, позволили лидеру страны достичь небывалого триумфа. В течение трех лет с момента полета Юрия Гагарина в космос (пик триумфа) Хрущёв умудрился утратить не только подарок судьбы – триумф, но и позволить своим мелкотравчатым соратникам отправить его в отставку.

Среди кремлевских руководителей в этот момент не было ни одного человека, обладавшего стратегическим мышлением. В любой идеократической партии, а КПСС являлась образцом такой партии, всегда тон задавал первый «теоретик» независимо от качества его теории. Политические лидеры партии всегда были и «ведущими теоретиками партии». В условиях тоталитарной системы государственного управления профессиональная подготовка кадров для высшего звена управленческого аппарата была своеобразной, направленной на укрепление власти диктатора режима. М.А. Суслов, претендовавший на роль теоретика партии, никогда таковым не был. Он был комментатором устаревших в данный исторический момент концепций марксизма-ленинизма. Все члены Политбюро и Секретариата ЦК КПСС обладали одним и тем же интеллектуальным менталитетом, ограниченным интересами партийно-государственной номенклатуры, фактическим идеологом которой и был Суслов.

Номенклатурному сообществу нужны были не ученые – эрудиты марксистско-ленинской теории, а прагматические интерпретаторы генеральной линии партии на сегодняшний день. Задача таких интерпретаторов только одна: «идеологическое» обоснование технологии партийной власти. Но самое главное – знание этой технологии и реальное ее осуществление. Любой из членов ЦК КПСС мог представлять высшую партийную власть, но не каждый мог ее осуществить. Суслов знал эту технологию и оказывал соответствующую услугу достойному, по его мнению, человеку, сам оставаясь в тени, не вызывая ненависти врагов и завести соперников.

Партийная клика, добившись (сделать это было несложно) отставки Н. Хрущёва, возомнившего себя выше партийной номенклатуры, сформировала нечто лицемерное, циничное и лживое – брежневско-сусловский режим государственного управления. Советское сословие чиновников в лице партийно-государственной номенклатуры, используя патологическое честолюбие Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева, решило изолировать его от вмешательства в партийные и государственные дела и управлять страной по своему усмотрению. Эта цель была достигнута путем неумеренного награждения Брежнева орденами не за подвиги и трудовую доблесть, таковых не было, а просто ради достижения чиновниками реальной власти. Он был назначен, юридически оформлен главой всех органов государственной власти и даже Верховным главнокомандующим всеми вооруженными силами СССР. Главное, он испытывал от этого глубокое удовлетворение. Интересы Генсека и бюрократии всех мастей сомкнулись. Генеральный секретарь, как монарх, царствовал, но не управлял. Реально управляли другие люди. Попытка А.Н. Косыгина, председателя Совета министров СССР, провести реформу системы управления экономикой встретила отпор корпуса директоров промышленных предприятий. Брежнев эту попытку не поддержал: используя жаргон чиновников, «спустил ее на тормозах».

Советская система государственного управления в годы пребывания Брежнева у власти растворилась в гигантском социально-политическом механизме самоуправляющейся бюрократии, расплывчатая диктатура которой стала реальностью. Сформировалась своеобразная спаянная структура, не имеющая четких контуров, сплоченность которой проявлялась только там и тогда, где и когда возникала угроза интересам сословия чиновников. В среде чиновничества процветали мздоимство, хищения финансовых средств из бюджета. Страна погружалась в глубокий политический и экономический застой. Наступила стагнация в экономике. Единственная заслуга Брежнева состояла в том, что он опекал и поддерживал военно-промышленный комплекс, созданный советской тоталитарной государственной системой. В условиях жесткого противостояния в тот исторический момент между США и СССР это было необходимо*. Советская власть изначально была обречена на самоуничтожение, потому что профессиональные революционеры, люмпены по своему социальному положению, сформировали однопартийную систему государственного управления. В условиях господства советской тоталитарной государственной системы независимая от режима профессиональная подготовка высококвалифицированных кадров для госорганов была исключена. Появление талантливых людей в этой сфере деятельности (и не только в этой) режим автоматически устранял физически. Брежневско-сусловский режим государственного управления – пародия на власть: агония всей советской системы, ее политических, государственных и общественных структур. Этот режим представлял собой преддверие распада государственной системы. И когда этот распад совершился, страна была беззащитна – не было достойных и достаточно грамотных специалистов – от наплыва авантюристов и проходимцев, желающих прорваться во властные структуры.