20:41 Цукуба и технополисы | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Цукуба и технополисы – это по сути дела два дополняющих друг друга этапа единого плана глобальной перестройки хозяйства страны на наукоемкой основе, хотя они и не разрабатывались как единое целое. Идея, которая лежит в основе любого научного парка – стыковка академической науки с насущными проблемами экономики, – воплощена здесь в национальном масштабе. Цукуба выступает как всеяпонский исследовательский центр, а технополисы – как внедренческие полигоны этого центра. Как ни схематична эта аналогия, она представляется очень близкой к действительности и находит совершенно конкретные подтверждения на практике. Все министерства, имеющие свои научные институты в Цукубе, в первую очередь МВТП, открывают в технополисах так называемые испытательные лаборатории, задачей которых является передача в регионы информации о выполняемых институтами работах, о возможных путях промышленного использования результатов этих работ, а также организация «испытаний» новых идей, другими словами – внедрение их в производство. Во что обойдется и как финансируется программа технополисов? Точной цифры стоимости программы никто не называет, да и определить ее очень трудно, поскольку границы связанной с перестройкой деятельности в регионах размыты. Ориентировочные оценки есть только в отношении объема строительных работ. По данным Министерства строительства, он составляет порядка 200 млн. долл. в год на каждый технополис (1, с. 193). Так что одно лишь строительство потребует несколько десятков миллиардов долларов. Откуда возьмутся средства? Если судить по одному из технополисов (Тояма), типовая «раскладка» выглядит следующим образом: половину денег выделяет префектура из своего бюджета, 30% дают «материнские» города, 10% – центральное правительство, а остальное должно поступить от местных корпораций, ассоциаций и т.д. в ходе кампаний по сбору пожертвований (1, с. 221). Правительство установило, что все такого рода пожертвования освобождаются от налогов. Что касается привлечения в технополисы новых предприятий, а также поощрения разработки и внедрения новых технологий, то и в каждой префектуре, и на национальном уровне действует множество финансовых учреждений и фондов, предоставляющих ссуды на выгодных условиях, информационную, консультативную и прочую помощь. Несколько примеров. Фонд технополиса Нагаока дает фирмам, ведущим ИР с высоким уровнем риска, ссуды размером до 87 тыс. долл. сроком на 8 лет всего из 2% годовых. Возврат кредита и выплата процентов требуются лишь в тех случаях, когда исследования закончились успешно. Если же они оказались неудачными, деньги можно не возвращать. Японский банк развития, Японская корпорация регионального развития, Государственная корпорация развития Хоккайдо и Тохоку предоставляют кредиты на разработку и внедрение новых технологий, на работы по охране окружающей среды и на использование энергосберегающих систем по пониженным ставкам (7–8% годовых). Фонд технологического развития Тоямы и корпорация венчурных предприятий этой префектуры дают беспроцентные ссуды на перспективные прикладные исследования и на новые фундаментальные разработки. Эти же организации могут выступить гарантом, поручителем перед банками, если речь идет о крупномасштабных рискованных проектах. Существуют десятки разных вариантов финансового содействия, которое может получить предприниматель, работающий в зоне японского технополиса или собирающийся там обосноваться. Разумеется, это содействие оказывается не просто по первой просьбе, а после тщательной проверки возможностей потенциального клиента и реальности его замыслов. Если же клиенту поверили, он может рассчитывать не только на капитал, но и на разнообразные «сопутствующие» консультационные услуги. Наконец, со стороны правительства фирмам, вкладывающим капитал в технополисы, создается льготный режим амортизации оборудования (30% в первый год эксплуатации), зданий и сооружений (15%). А исследования, которые проводятся совместно с государственными лабораториями, обеспечиваются субсидиями в размере 1/3 капитальных вложений в сооружения и оборудование. Таким образом, действуют три основных вида поощрений: налоговые скидки (центральные и местные), льготное кредитование и прямые субсидии. В совокупности они образуют достаточно сильную и гибкую систему регулирования притока капитала в отрасли или на территории, ускоренное развитие которых правительственные органы различных уровней считают целесообразным. Говорить об итогах программы технополисов рано. Несомненно, однако, что разочарования она не принесет. Уже на первых этапах достигнут важнейший результат – резкая активизация деятельности региональных сил. «Начиная с 1985 г. регионы технополисов в Японии, – отмечает один из очевидцев, – работают как одержимые. Они заняты строительством новых университетских комплексов, исследовательских центров, автострад и аэропортов, созданием информационных сетей, организацией совместных проектов НИР и технологических центров… При посещении этих районов поражают необыкновенный энтузиазм и энергия, которые пробудила программа “Технополис”... Как подчеркивает японская печать, наконец пришла эра регионализма» (1, с. 193–194). И дело отнюдь не ограничивается официально признанными 19 регионами. Другие области тоже включились в «технополисный бум», хотя и не попали в соответствующий список. Учитывая не очень большой объем прямой денежной помощи правительства, предоставляемой 19 избранным, а также возможность использовать иные программы и иные пути связей с центром для осуществления планов развития того или иного региона, можно считать, что, по существу, все префектуры находятся в примерно равном положении с точки зрения условий для проявления инициативы (стартовый уровень, сложившийся исторически, конечно, различен). И большинство из тех, кто претендовал на строительство технополиса, но не прошел по конкурсу, планы свои не положили на полку, а реализуют с таким же напором, как и победители конкурса. Новый промышленный треугольник Тиба, микрокомпьютерсити в Кавакаси, порт XXI в. в Иокогаме, технополис Токай в Нагойе, технопорт в Осака, культурно-научный комплекс Киото – Осака – Нара и целый ряд других подобных проектов, в принципе таких же, как проекты официально признанных технополисов, охватывают не менее 3/4 страны. К тому же центральное правительство в 1986 г. фактически расширило программу, приняв закон о создании так называемых исследовательских «ядер» или «стержней». Он предусматривает организацию 28 комплексов, являющихся чем-то вроде мини-технополисов. Каждое «ядро» включает в себя четыре компонента: 1) местный экспериментальный центр или несколько центров (институтов), которые организуют исследовательские кооперативные проекты, объединяющие усилия ряда предприятий между собой или предприятий, с одной стороны, и академических учреждений вузов, правительственных лабораторий – с другой; 2) курсы повышения квалификации научных работников и инженеров; 3) центр технической информации с выставочным павильоном; 4) бизнес-инкубаторы, представляющие помещения и услуги малым и средним венчурным предприятиям (2, с. 428). Эти «ядра» разбросаны по всей стране (на Хоккайдо – 1, на Хонсю – 18, на Сикоку – 2 и на Кюсю – 7), половина их приходится на те же префектуры, где находятся технополисы (но на иные города), а половина – на другие. В итоге префектур, которые вообще остались бы без технополиса или «ядра», практически нет. У японцев есть древняя пословица: «Чтобы понять основы, требуется три года, а чтобы добиться чего-то стоящего – по меньшей мере десять лет». Они не ждут от программ подъема регионов немедленных результатов, хотя многого им удалось добиться и за первые годы их существования. Например, в 14 первых технополисах уже к середине 1986 г. было создано более 2 тыс. новых высокотехнологичных предприятий по производству фармацевтических препаратов (178), средств связи (468), вычислительной техники (315), электронных измерительных приборов (67), электронных компонентов (857), медицинского оборудования (57), оптических инструментов и приборов (124). Некоторые префектуры (Оита) к концу 80-х годов буквально преобразились из отсталых, пребывающих в состоянии постоянной депрессии территорий в бурно прогрессирующие, динамичные регионы. Программы ориентированы на длительные усилия ради будущего. «Это как растить рис. Нужно много работать и уметь ждать», – сказал Сейдзи Хаманацу, начальник плановой службы технополиса Тояма (1, с. 277). Есть и несколько неожиданные «побочные» результаты. Японцев, видимо, начали признавать в мире как наиболее квалифицированных экспертов по строительству технополисов. К тому же, очень богатых. Во всяком случае, Австралия охотно откликнулась на предложение японского правительства создать на ее территории «интернациональный город высоких технологий» или «многофункциональный полис», который стал бы научно-демонстрационным центром для всего Тихоокеанского региона. Перечень научных и учебных учреждений г. Цукубы I. Группа учебных заведений и музеев: 1. Цукубский университет; II. Группа строительных научно-исследовательских институтов: 1. Национальный центр исследований предотвращения стихийных бедствий;
III. Группа естественно-научных и инженерных институтов: 1. Национальный исследовательский институт металловедения; IV. Группа биологических и сельскохозяйственных институтов: 1. Цукубский медицинский центр приматов; V. Группа «общих» учреждений: 1. Центр институтов Цукубы; VI. Группа частных исследовательских институтов: 1. Фонд развития международной науки; НАУЧНЫЕ ПАРКИ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ Общие замечания Страны Западной Европы выступают в последние десятилетия как целостный регион, объединенный прочными политическими узами НАТО и тесными хозяйственными связями ЕЭС, перерастающими в единый рынок, однако остаются очень разными и в отношении типов государственного устройства, и по своим экономическим структурам, демонстрируя почти всю палитру вариантов, возможных в современном обществе на этапе его перехода к постиндустриальной эре. Исторически сложившееся своеобразие любой западноевропейской страны проявляется в соотношении отдельных секторов экономики, в характере научных потенциалов, степени и формах участия государства в регулировании социально-экономического развития, методах формирования и проведения в жизнь научно-технической политики и т.д. Поэтому сходные или идентичные по сути своей процессы протекают в каждой стране по-своему, отличаются по времени, темпу, масштабам и конкретным формам реализации. В полной мере это относится к появлению и развитию научных парков. Глубинные причины их возникновения здесь те же, что и в США или Японии, и мы не будем повторять уже сказанное на эту тему. Сходство с США усиливается также тем, что и в Западной Европе процесс проходил в два этапа: сначала всего в трех странах (Англия, Франция, Бельгия) появляются несколько как бы экспериментальных парков, затем наступает почти десятилетний перерыв, а за ним начинается бурный рост, постепенно охватывающий все государства этого региона. Датировка этапов несколько иная, чем в Америке: первые европейские парки возникли в начале 70-х годов, т. е. на 10–12 лет позже заокеанских, а основная «волна» стартовала примерно в 1982–1983 гг., набрала силу во второй половине 80-х годов и продолжается в настоящее время за счет увеличения числа парков в тех странах, которые уже «освоили» эту форму, и появления их в новых государствах. При этом никто из европейцев не скрывает, что они следуют в этом отношении по стопам Соединенных Штатов, стремясь воссоздать у себя американские модели с некоторыми поправками на специфику местных условий. Более того, все первые европейские парки и многие последующие создавались по инициативе людей, проработавших по несколько лет в университетах США, видевших там парки и инкубаторы своими глазами и ставших горячими сторонниками таких нововведений. С точки зрения хронологии появления парков западноевропейские страны можно разделить на три группы. К первой относятся «пионеры» паркового движения, создавшие хоть и немногочисленные, но полностью сформированные действующие парки в первой половине 70-х годов. В эту группу входят Великобритания, Франция и Бельгия. В Британии первый парк возник в 1972 г. при университете Хериота-Ватта (Heriot-Watt) на востоке Шотландии, второй – в 1973 г. при колледже Троицы Кембриджского университета. Во Франции три первых парка в 1970–1973 гг. были созданы в Гренобле (Zirstde Meylan-Grenobl), в Нанси (Nancy-Brabois Technological Pole) и наиболее известный Международный парк Валбонн – София Антиполис недалеко от Ниццы. В Бельгии первый парк сложился в Лейвене, восточнее Брюселя (Leiven-Haasrode research park), а вскоре и еще три – в самом Брюсселе, в Ловенля-Нев (Lovain-La-Neuve) и в Льеже (Liege). Вторая группа стран включилась в организацию парков после 1980 г. и стала энергично догонять первую, так что к середине последнего десятилетия они сравнялись. К этой второй группе относятся ФРГ, Нидерланды, Швеция, Финляндия. Особую активность проявила ФРГ, потому, видимо, что возникла своего рода конкуренция между отдельными землями федерации, каждая из которых стремилась форсировать у себя развитие наиболее современных отраслей промышленности. При общем весьма благополучном экономическом положении и темпах роста ФРГ заметно отстает в некоторых передовых областях от США и Японии, и это вызывает серьезное беспокойство за будущее и, соответственно, настойчивые попытки ликвидировать наметившийся разрыв. По организации парков инкубаторского типа ФРГ набрала такой темп, что в последние годы раздается довольно много критических голосов, обвиняющих и федеральное правительство, и местные власти в излишнем увлечении строительством инновационных центров. Не хватает новых фирм, чтобы все эти центры заселить. К третьей группе относятся страны, где парки начали формироваться лишь во второй половине 80-х годов и в основном находятся пока в стадии становления. Так обстоит дело в Швейцарии, Австрии, Норвегии, Испании, Португалии, Дании и Италии. Здесь пока существует крупная (150 га) зона в Триесте, где ведутся работы над созданием технополиса (освоено 4 га), и один парк в Бари, на юге страны (Technopolis Ortus Wovus), занимающих 4 га и имеющий площадь рабочих помещений 20 тыс. кв. м, где размещается 15 фирм (24, с.21). Планируется создание инновационных центров в Милане, Риме, Турине. По-видимому, в Италии есть иные способы решения по крайней мере части тех задач, которые возлагаются на научные парки в других странах, так как она занимает почетное пятое место среди индустриальных держав Запада и является общепризнанным лидером в области организации мелкого предпринимательства. Общее число научных парков в Западной Европе на начало 1989 г. превысило 200. Из них 163 были действующими, 26 строились, а остальные находились на разных стадиях планирования. Распределение парков по странам показано в табл. 2. Составлена она на основании многих источников, содержащих иногда не совсем совпадающие данные, так что приведенные цифры достоверны с точностью 10%. Таблица 2 Количество научных парков в странах Западной Европы
При оценке численности парков в разных странах следует иметь в виду, что под этим термином фигурируют зачастую совершенно разного типа организации, разные модели. Как и в Соединенных Штатах, в Европе научные парки представлены полным набором вариантов – от регионов науки до инкубаторов. Единой европейской модели не существует. Наиболее типичным для большинства стран являются парки инкубаторского типа, которые часто называют инновационными центрами, но они значительно различаются по размерам, составу фирм-клиентов, степенью привязки к исследовательским центрам. Во всех случаях цель создания парка состоит в ускорении реализации научных разработок, оживлении экономической активности, создании новых рабочих мест. Однако акцент может делаться либо на первой из перечисленных составляющих (реализация нововведений), либо на последней (занятость), и соответственно меняются основное содержание деятельности конкретного парка, критерии отбора фирм и набор услуг. Основная волна создания парков Западной Европы связана с обострением проблем структурной перестройки экономики и подъемом регионализма. Поэтому по численности преобладают, пожалуй, варианты, акцентирующие вопросы занятости, возрождения экономики районов, особенно сильно пострадавших вследствие упадка традиционных трудо- и материалоемких производств. Во всяком случае, это отчетливо просматривается в Великобритании и ФРГ, а эти страны вместе взятые имеют значительно больше половины общего числа европейских парков, причем британские и западногерманские модели в основном похожи друг на друга. Для них характерны сравнительно небольшие размеры и ориентация на малые и молодые самостоятельные фирмы местного происхождения. Совершенно иначе выглядит большинство парков Франции, где довольно четко прослеживаются аналогии с японскими подходами как в плане регулирующей роли центрального правительства, так и в отношении деятельности департаментов, а также размеров парков и характера их обитателей. Французы, как и японцы, ориентируются на государственные научные учреждения (их университеты в исследовательском плане не очень сильны), лаборатории и предприятия крупных фирм, в том числе транснациональных корпораций. Бельгийские парки ближе к французским (хотя и поменьше), чем к английским или немецким. Нидерландские, наоборот, похожи на британские. Для иллюстрации сказанного приведем три таблицы, дающие представление об особенностях парков отдельных западноевропейских стран. Таблица 3 Численность и некоторые характеристики парков
Таблица 4 Состав фирм – клиентов западноевропейских научных парков, 1986 г. (%)
Источник: 23, с. 17. Таблица 5 Численность и некоторые характеристики научных парков
Источники: 24, с. 6; 7, 16, 20. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
