А.М. Кулькин
В данный исторический момент сформировались несколько мегафакторов разрушения экономики и научно-образовательного потенциала страны. Мы рассмотрим один из них, ставший чрезвычайно сильным по степени своего проявления барьером на пути России в информационное общество. Это прежде всего не нормальная, а криминальная приватизация. Здесь политическое руководство страны допустило стратегический просчет, в результате которого Россия была обречена на трагические социально-экономические потрясения. Была упущена реальная возможность, предоставленная историей, перехода России к постиндустриальной хозяйственной системе, минуя навязанные реформаторами рыночные отношения раннего (XVII-XVIII вв.) капитализма со всеми вытекающими из этого последствиями. А последствия криминальной приватизации стали тяжелой ношей России на долгие годы. Между тем была иная альтернатива – ориентация на создание постиндустриальной хозяйственной системы. Для этого страна располагала всем необходимым: научно-техническим потенциалом и промышленностью, еще способной воспринять наукоемкие технологии. Ориентация России на создание постиндустриальной хозяйственной системы определила бы и ее научную политику на государственном уровне, направленную на стремительное развитие научно-образовательного потенциала, необходимого для формирования хозяйственной системы информационного общества, а не на разрушение этого потенциала, свидетелями которого мы являемся в настоящее время.
Прежде чем перейти к теме нашего исследования, весьма уместно вводную часть данного раздела завершить словами А.Х. Бурганова: «Не пора ли извлечь урок из постыдно-губительного управления бюрократией российским народом? Ведь плоды ее правления апокалиптичны: первый ее клан погубил царскую империю, второй клан – коммунистическая номенклатура – развалил советскую империю, третий клан – нынешние квазилиберал-демократы – доканывает постсоветскую Россию. И доконает, если политическая мудрость и воля первого лица государства не сможет преодолеть сопротивление своих “сукиных сынов”. Я бы сказал, что на поставленный великим Гоголем вопрос: “Русь, куда же несешься ты?”, она сегодня отвечает агонизированием; уже почти ополовинилась территориально, дальнейший распад прогнозируем, ибо принципы взаимоотношений Москвы с регионами, приведшие к распаду СССР, не претерпели существенных изменений» (1).
Каковы же последствия приватизаторской деятельности так называемых реформаторов в 90-е годы прошлого века?
Прежде чем начинать приватизацию, необходимо было бы, по общему признанию, познакомиться с опытом других стран, связанным с этим вопросом. Тем более что в России в тот момент (1991) не было каких-либо авторитетных экономистов, более или менее четко представлявших себе пути перехода к рыночной экономике. Таковых и не могло быть, потому что все научные кадры и специалисты-практики в СССР формировались и работали в условиях плановой экономики.
Приватизация государственного имущества как метод повышения эффективности национальной экономики известна в мире давно. Она проводилась во многих странах: Великобритании, Франции, государствах Латинской Америки, Восточной Европы и т.д. Приватизационные процессы в этих странах не вызывали резкой негативной реакции. К проблеме разгосударствления довольно спокойно относятся все политические партии, включая и левые. На основе международного опыта была отработана технология проведения приватизации и сформулированы ее принципы и правила. И в России можно было бы, используя опыт других стран, провести не криминальную, а нормальную приватизацию, направленную на повышение эффективности национальной, общероссийской экономики.
Почему же именно приватизация в России оказалась разрушительной в экономическом плане и катастрофической в социальном отношении? Российский опыт свидетельствует о том, что у нас не соблюдалось ни одно из общепринятых в мировом сообществе правил нормальной приватизации. Наши приватизаторы делали все наоборот. Спрашивается почему? Ретроспективный анализ так называемой чековой приватизации в 1990-е годы свидетельствует о том, что при решении сложных социально-экономических задач допускались методы и приемы, приводившие к тяжелым последствиям, по банальной причине – к элементарному невежеству и злому умыслу.
Итак, рассмотрим ключевые моменты приватизации. Началом первого этапа приватизации в России можно считать январь 1990 г., именно тогда были введены в действие «Основы законодательства СССР и союзных республик об аренде». Указанный закон регулировал отношения, связанные с выкупом трудовыми коллективами арендуемого имущества государственных предприятий как союзного, так и республиканского подчинения. Позже были приняты три документа (постановления и положение) Совета министров СССР, утвердившие порядок преобразования государственных предприятий в акционерные общества. В 1991 г. Совет министров СССР и правительства десяти союзных республик, в том числе и РСФСР, разработали Программу совместных действий по выводу экономики страны из кризиса в связи с ее переходом к рынку. Во исполнение программы и плана организации работ Верховный Совет РСФСР 3 июля 1991 г. принял Закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации», который вступил в силу 19 июня 1991 г. За несколько месяцев до принятия этого закона, а именно 31 октября 1990 г. Верховный Совет РСФСР поручил Совету министров РСФСР сформировать Государственный комитет РСФСР по управлению государственным имуществом, республиканские, территориальные комитеты по управлению и пользованию имуществом, разработать и внести на утверждение в Верховый Совет РСФСР проект закона о приватизации с введением трех уровней управления объектами собственности: РСФСР, республик, входящих в состав Российской Федерации, муниципалитетов, а также гарантии владения и распоряжения собственностью производителями продукции. Правительство РФ во главе с И. Силаевым оформило юридический статус органа приватизации, утвердив Положение о Государственном комитете РСФСР по управлению государственным имуществом. Комитету предписывалось организовать работу по разграничению федеральной собственности, собственности республик в составе РСФСР, автономных областей, округов и краев, а также муниципальной собственности. Получалось так, что комитет становился фактическим ликвидатором Советского Союза. Комитет получил права преобразования государственных предприятий, находящихся в федеральной собственности, в акционерные общества, права их приватизации и сдачи в аренду, а также права держателей государственной доли акций в акционерных обществах (2).
Но как только к руководству страной прорвались младореформаторы, они быстро сменили направление приватизации. Главной ее целью стало не превращение государственной собственности в частную, а приватизация бюджетообразующих отраслей производства, основных финансовых потоков и присвоение бюджетных ресурсов на пути их следования в казну, т.е. команда Чубайса осуществляла приватизацию государственных функций, в результате которой капитал обретал не производительный, а хищнический характер.
Как видим, шел нормальный, вполне легитимный приватизационный процесс, который был грубо оборван. Каким образом? В это же время, в начале ноября 1991 г., на политической сцене появились никому не известные люди. Указами президента РФ были назначены: Е. Гайдар – вице-премьером правительства и одновременно министром экономики и финансов; А. Шохин – тоже вице-премьером, министром труда и социальной защиты; А. Чубайс – председателем Госкомитета РФ по управлению государственным имуществом в ранге министра РФ. Б. Ельцин, президент РФ, явно не доверяя этим новым «государственным деятелям», демонстративно взял на себя лично полномочия премьер-министра. Сложилась парадоксальная ситуация: к власти были допущены люди и в их руки переданы судьба экономики, жизнь и благополучие населения, но они не имели никакого опыта практического управления даже отдельным предприятием, не говоря уже об управлении экономикой страны. Это – люди, обладавшие самыми смутными представлениями о рыночных отношениях и не имевшие каких-либо научных трудов, известных хотя бы в академических кругах. Степень их неподготовленности для решения возложенных на них задач была фантастической, равносильной возложению таких обязанностей на «людей с улицы». Это был волюнтаристский выбор президента РФ, который был сделан в качестве альтернативы всей имевшейся в стране научной и хозяйственной элите. Этот выбор стал стратегической ошибкой президента, ответственность за последствия которого он тем самым взял на себя.
Возникает вопрос: почему стал возможен такой выбор? Здесь уместно сделать небольшой экскурс, чтобы на него ответить. По свидетельству исследователей и экспертов, практически все лидеры так называемого демократического движения в России в течение нескольких лет «эпохи перестройки» на многочисленных зарубежных семинарах, стажировках и конференциях проходили идеологическую и психологическую обработку. В головы кандидатов в новые национальные лидеры внедрялись мифы радикального либерализма, им делалась своеобразная психологическая прививка против совести и здравого смысла путем внушения уверенности в неполноценности постсоциалистического общества и чувства собственного превосходства в качестве носителей «передовых» идей. Разумеется, все участники этих семинаров, стажировок, конференций были в поле зрения иностранных спецслужб.
Эффективность этой системы «промывки мозгов», отмечает эксперт по проблемам приватизации О. Хохлов, оказалась поразительно высокой. Во многом она объясняется качеством человеческого материала, подбираемого для его перевоплощения в политических марионеток, выполняющих функцию разрушения России. Как правило, «выбор останавливался на относительно молодых, амбициозных, малообразованных кандидатах с ярко выраженным комплексом неполноценности, легко проникавшихся агрессивной россофобией или антикоммунизмом». Неудачники с чрезмерным самомнением, не реализовавшие себя в качестве специалистов на основной работе, под влиянием опытных зарубежных наставников трансформировались в политических манкуртов, идеологов радикального либерализма, ставшего в России 90-х годов «либерализмом без берегов», готовых к истреблению собственного народа ради доказательства своего мнимого превосходства. «Последующее приближение этих людей к власти, сдобренное поощрением коррупции, породило гремучую смесь некомпетентности, преступности и русофобии, доминировавшую все последние годы в кругах, определявших политику российского правительства» (3). На этих стажировках–семинарах фактически формировался контингент агентов влияния, пригодных для проведения процесса разрушения российской экономики.
Возвращаясь к теме нашего исследования, следует констатировать, что самым главным этапом для политической карьеры А. Чубайса стала его поездка на десять месяцев в Венгрию на стажировку. Там же прошел получивший широкую известность Шопронский семинар, собравший многих экономистов из России, включая значительную часть будущих персонажей на политической сцене в России. По всей вероятности, именно в это время наряду с Е. Гайдаром, П. Авеном он был внедрен в группу первого эшелона российских реформаторов, из которых каждый прошел стажировку за рубежом, у «стратегического инвестора» в лице США. Кстати, заслуживает внимания опубликованная в книге О. Хохлова вполне правдоподобная версия: «Мы не располагаем оперативными данными о личном составе и численности “реформаторских” групп, такие данные опубликуют позже и другие люди, а мы лишь можем предположить, что когда Б. Ельцина посадили на президентство, основными условиями его поддержки другом Биллом были подмена сути экономической реформы и внедрение “группы захвата” – команды Е. Гайдара в правительство. Чубайс, конечно, тоже оказался в первом составе правительства младореформаторов» (4).
Первым актом так называемого правительства реформ, которое фактически возглавил Е. Гайдар, стало крупное приватизационное мероприятие, а именно изъятие у населения денежных сбережений, хранившихся в Сбербанке. Сделано это было путем либерализации цен, т.е. снятия всякого государственного контроля над ценами и введения на основе указа «свободного рынка». Возникшая в результате этих мер инфляция в один миг превратила все сбережения населения в Сбербанке в ничто, от них ровным счетом ничего не осталось. Необходимо отметить, что в тот момент на счетах населения хранилось около 300 млрд. руб. (при официальном курсе 2 руб. 90 коп. за 1 долл.). Эти деньги были вложены в заводы, газо- и нефтепроводы, жилищное и коммунальное строительство и т.д. Поэтому говорить, что они не имели товарного обеспечения, нет основания.
Эта акция свидетельствует о беспредельном цинизме новой «демократической» власти, которая провозглашала в качестве основополагающего принципа священность и неприкосновенность частной собственности, начала свою работу с экспроприации денежных средств граждан России. Чем объяснить, что конфискация у населения 300 млрд руб. не вызвала у людей ответной реакции? В других странах такого рода действия правительства способствовали бы возникновению мощного гражданского протеста, в результате которого оно бы немедленно ушло в отставку.
Это необычное явление объясняется историей России ХХ в. Неверно поставленные цели – цели-призраки – всегда содержат в себе опасность. В советский период в процессе реализации ложно избранных целей пришлось расплачиваться миллионами жертв, нищетой, бесправием, страхом нескольких поколений людей. После спада острого противостояния между «коммунистами» и «демократами» А. Чубайс заявил, что заслуга Б. Ельцина и его сторонников состоит в том, что им удалось избежать гражданской войны. Это заявление не имело какого-либо основания. Власть спасло и до сих пор спасает не политические ужимки и прыжки команды Ельцина, и прежде всего Чубайса, а глубокая и всеохватывающая социально-психологическая усталость народов России, приобретенная в течение всего ХХ в. Россиянам пришлось пережить многое: три революции и Первую мировую войну, за которыми последовала гражданская война и коллективизация сельского хозяйства, истребившая земледельческий генофонд; Великую отечественную войну и восстановление народного хозяйства – все эти исторические события сопровождались репрессиями, фактическим геноцидом власти против собственного народа. «Главным содержанием ХХ в. для России, – делает вывод известный журналист Вячеслав Костиков, – стали бедность, классовая ненависть и мировая революция за счет русского кошелька. “Век коммунизма” истощил народные силы. В том числе и силы сопротивления злу, несправедливости, неправде»[1]. ХХ век истощил «силы сопротивления злу, несправедливости, неправде». Сказано верно и точно.
КПСС, «руководящая и направляющая сила советского общества», в течение 70 с лишним лет дискредитировала себя до такой степени, что при первом серьезном политическом кризисе в стране она в «одночасье», без какой-либо борьбы, развалилась, ее численность сократилась с 18 млн. до 300 тыс. Это был своеобразный апокалипсис крупнейшей политической партии мира. Более того, это было и крушение идей коммунизма. В этой ситуации А. Чубайс, используя телевидение, организует виртуальный спектакль: ему нужен опасный политический противник, и он из КПСС, находящейся в агонии, создает образ энергичного врага, с которым он и его единомышленники ведут, спасая Россию от реванша советской власти, борьбу не на жизнь, а на смерть. Это глупый фарс, вызвавший у одних телезрителей недоумение, а у других язвительные замечания и насмешки.
На самом деле все было иначе, намного проще. В августе 1991 г. неожиданно для всех политиков в стране развалилась структура политической власти: рухнула власть КПСС, а сама партия оказалась под запретом, руководители ГКЧП арестованы, Президент СССР практически лишен всех властных полномочий. Власть внезапно «свалилась» на президента России Б. Ельцина и группу «либеральных либералов». Новая власть в лице Ельцина, не имея экономического базиса, чувствовала себя неуверенно. Она (новая власть) опасалась того, что все отраслевые министерства, директорский корпус, возглавлявший промышленные предприятия и их рабочие коллективы, сформировавшиеся в условиях социалистической хозяйственной системы, в ближайшей перспективе (это теоретически допустимо) могли бы стать экономической основой социалистического реванша в политике. Повторим, это только теоретически допустимо. На самом деле такой реванш, по нашему мнению, был нереален по двум причинам. Во-первых, партия, только что утратившая власть, по определению не в состоянии была возглавить борьбу за ее возвращение. Находясь у власти в течение многих десятилетий, испытывая постоянные репрессивные меры, направленные против своих же членов, она превратилась в партию бездуховных и трусливых чиновников и статистов. Во-вторых, отраслевые министерства и директорский корпус добровольно взяли курс на рыночную экономику.
Начать приватизацию следовало бы с разработки законопроекта о ней с детальной проработкой ее социального аспекта. Надо было продолжить законотворческую работу, начатую в 1990 г. Верховным Советом РСФСР, когда был принят пакет документов о приватизации. Указы президента (а их было 11 тыс. – уму непостижимо! Аналоги постановлений ЦК КПСС и Совета министров СССР) не могут заменить закона. Принимать решения по судьбоносным проблемам развития страны на основе указов в принципе нельзя. А у нас подмена закона указом происходит сплошь да рядом. Это факт и он свидетельствует об отсутствии у российских реформаторов элементарной политической культуры. Закон это фундаментально подготовленный и тщательно проработанный документ, выполнение которого обязательно для всех.
Своевременное принятие, а таковым был 1991 год, закона о приватизации, учитывающий опыт зарубежных стран, сняло бы социальную и политическую напряженность в обществе, в том числе и события августа 1993 г. А самое главное, позволило бы предотвратить национальную трагедию, которая последовала в результате безграмотно проведенной приватизации, конечные последствия которой по человеческим жертвам и социально-экономическим потрясениям сопоставимы с октябрьским переворотом и гражданской войной (1917-1920) или с жертвами, социальными и экономическими потерями в Отечественной войне (1941-1945). Приведем факты, подтверждающие наши утверждения. Прежде всего о человеческих жертвах, которые Россия понесла в результате приватизации. Мы можем сослаться на Владимира Полеванова, когда он пришел в Госкомимущество и пытался изменить стратегию приватизации, так Чубайс заявил открытым текстом: «Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом, новые вырастут» (5). Поражает масштаб цинизма господина Чубайса. Становится понятным отсутствие социального аспекта в проводимой им так называемой приватизации. Такого рода реформаторы не думают о том, что люди чаще болеют и преждевременно умирают в ходе непродуманных общественных реформ, когда резко меняется социально-экономическая среда и население оказывается в совершенно других условиях, лишенные привычных социальных ориентиров и ценностей. Именно в этом основная причина сложившейся в России тяжелейшей демографической ситуации. Приведем следующие факты. Так, по данным В. Сидорова, известного специалиста по экономике труда, политологии и социологии, «суммарные экономические потери страны за годы ельцинских реформ (1992-2000) в 2,5 раза превысили потери СССР в годы Отечественной войны. По внутреннему производству, т.е. по реальному богатству населения, Россия скатилась к уровню 1960 г. Накануне реформ РСФСР уступала по валовому продукту США в 4 раза, Японии – в 2 раза. К 2000 г. она стала уступать США в 17 раз, Японии – в 5 раз, Индии – в 2 раза»*. Фактически в России под видом реформ была организована колоссальная афера, в результате которой произошло присвоение самой крупной собственности в интересах подавления экономической самостоятельности и практически оккупации Российского государства. Это было сделано руками младореформаторов при поддержке первого президента России.
Главная проблема для возникшей в России олигархии заключалась в сохранении и закреплении полученных результатов. Это достигалось путем деморализации и сокращения населения, окончательного разложения государственной власти, отказа России от важных элементов государственного суверенитета, навязывания нашей стране невыгодных и ущербных международных обязательств. Сами обладатели рычагов государственной власти вели и продолжают во многих случаях вести себя как многие коррумпированные транснациональным капиталом марионеточные правительства слаборазвитых государств, зарабатывающие свой процент на обслуживании интересов мировой олигархии (6).
Итак, вместо стратегического курса, ориентированного на форсированное формирование постиндустриальной хозяйственной системы в России, политическое руководство страны в лице ее первого президента фактически (объективно) взяло курс на уничтожение экономики России, расчистку экономического пространства для международных транснациональных корпораций, сокращение численности населения и превращение России в сырьевой придаток стран «золотого миллиарда».
Такой политический курс президента России и его команды младореформаторов вызвал эйфорию у Билла Клинтона, президента США. Она проявилась в его выступлении на совещании Объединенного комитета начальников штабов 25 октября 1995 г. Он заявил: «Нынешнее руководство страны (т.е. России. – А.К.) нас устраивает во всех отношениях, и поэтому нельзя скупиться на расходы. Они принесут нам положительные результаты. Обеспечив занятие Ельциным поста президента на второй срок, мы тем самым создадим полигон, с которого никогда не уйдем» (цит. по: 6). А дальше президент США поделился своим прогнозом на ближайшее десятилетие: Россию ждет расчленение на мелкие государства по модели Югославии, разделение которой на части было «организовано нами» – США.
2.2. Несостоявшееся внешнее управление Россией
Ко всем общенациональным бедам, связанным с приватизацией, добавилась еще одна – попытка внешнего управления Россией. Совершим экскурс, чтобы высветить, каким образом складывались структура, функции и механизмы «внешнего управления».
События августа 1991 г. (попытка ГКЧП взять власть в свои руки) до предела обнажило противостояние между президентом СССР М.С. Горбачёвым, утратившим после «путча» ГКЧП политическую активность, и президентом РСФСР Б.Н. Ельциным, проявившим в этот исторический момент бурную политическую деятельность. Его рейтинг в эти месяцы был очень высок. Сложилось весьма странное во властной структуре двоевластие. Активная позиция Ельцина в конечном итоге и решила в его пользу это противостояние.
28 октября 1991 г. Ельцин в своем программном заявлении перед депутатами Верховного Совета РСФСР объявил, что он делает выбор в пользу рыночной экономики и радикальных реформ «либерального характера» (бессмысленная, не имеющая определенного содержания фраза). Спустя две недели после этого выступления было сформировано новое правительство, в состав которого вошли, напомним, Е. Гайдар и А. Чубайс. А в конце года новоиспеченные государственные деятели вели уже переговоры, содержание которых стало известно только в 2000 г. (7). Речь шла тогда о «сотрудничестве» с Институтом международного развития при Гарвардском университете. В этой сделке заинтересованы были обе стороны. США в получении подробной информации о российской промышленности и о сырьевой базе России, а господа Гайдар и Чубайс обретали «эрудицию», используя консультации и «специалистов» на прокат по вопросам приватизации. Институт вплоть до 1997 г. фактически стал центром внешнего управления Россией. По инициативе 14 заинтересованных зарубежных организаций, в том числе Гарвардского института международного развития, был основан Российский центр приватизации (РЦП), который создал сеть своих региональных отделений по всей стране. Формально учредителями РЦП были Государственный комитет по управлению имуществом (образован постановлением Совета министров РСФСР еще в январе 1991 г.) и Российский фонд федерального имущества, созданные для проведения в жизнь политики разгосударствления экономики. Фактически вся структура этого центра работала в автономном режиме. Все его региональные отделения были заняты составлением подробных паспортов российских предприятий. США выделили целевым назначением 116 млн. долл. на работу РЦП. Разумеется, вся информация, подготовленная региональными отделениями РЦП, становилась достоянием США.
Завершающим этапом формирования аппарата внешним управлением Россией было привлечение иностранных советников и специалистов. Институт международного развития при Гарвардском университете взятые на себя обязательства по обеспечению главного приватизатора «эрудицией» выполнил. Так, по свидетельству нашего источника, с началом массовой приватизации в Государственном комитете по управлению имуществом был создан Отдел иностранной помощи и экспертизы, полностью укомплектованный американцами, «часть которых была ранее известна российским спецслужбам как разведчики». Начальником Отдела был назначен Джонатан Хей (по данным ФСБ, кадровый разведчик ЦРУ). «Общая численность различного рода советников и консультантов достигла 200 человек. Все они размещались в служебных помещениях российских ведомств, пользовались всеми видами связи, которые имелись в госучреждениях» (8). И последний штрих для завершения контура создаваемого аппарата управления. В Госкомимуществе приказом А.Чубайса от 5 октября 1992 г. была создана специальная экспертная комиссия, которой было поручено «в обязательном порядке рассматривать все проекты указов Президента России, постановлений правительства, распоряжений председателя и заместителей председателя Госкомимущества по поводу определения специфики приватизации в отдельных отраслях народного хозяйства, создания холдинговых компаний и передаче управления предприятиями (пакетами акций в траст)» (9). Заместителем председателя комиссии был назначен все тот же Джонатан Хей, а в ее состав были введены еще четыре иностранца.
Таким образом, сформированная своеобразная система внешнего управления Россией по своей структуре, функциям и механизмам представляет собой систему оккупационного типа. С одной стороны, Институт международного развития (ИМР) при Гарвардском университете совместно с другими научно-исследовательскими центрами и государственными учреждениями США выполняет функцию «мозгового» центра. Он анализирует поступающую к нему исчерпывающую информацию о приватизируемых в России предприятиях и в целом о ее экономическом потенциале, представляющем большой интерес для бизнеса и определенных государственных учреждений США. С другой стороны, Государственный комитет РФ по управлению имуществом получает рекомендации, советы и прямые указания из-за рубежа. Все эти рекомендации и советы по своему содержанию были направлены на разрушение экономики России, на ее превращение, повторим, в сырьевой придаток стран «золотого миллиарда». Если исходить из того, что политика – концентрированное выражение экономики, а это общепризнанно, то российское правительство в лице Госкомимущества, решавшее путем приватизации ключевые проблемы экономики страны в целом, проводило политику оккупационного типа. В результате криминальной приватизации возникла глубокая напряженность, нависла угроза противостояния между властью и обществом. Об этом свидетельствуют следующие обстоятельства и факты.
1. Государственный комитет по управлению имуществом в лице Чубайса руководствуется ложной политической установкой. Он рассматривает сформированные в годы советской власти директорский корпус, научно-техническую интеллигенцию, работающую в промышленности, наиболее квалифицированную часть рабочего класса, которые обладали профессиональными знаниями и управленческими навыками, как опору, силу, на которую могут опереться коммунисты в борьбе за реставрацию прежнего строя. Такой угрозы, как мы уже отмечали, не существовало. Поэтому надо, по его логике, создавать новый класс собственников. Чубайс не оригинален. Он использует схему, реализованную большевиками. При этом он не придает значения существенной разнице в постановке политических целей. Тогда речь шла о смене частной формы собственности на общественную, а теперь, наоборот, государственной (общественной) – на частную: частник активно защищает свою собственность, а так называемую общественную, фактически ничейную, собственность защитить некому. Для реализации этой идеи предпринимаются конкретные шаги.
Во-первых, начавшийся задолго до 1991 г., т.е. до появления Чубайса на политической сцене, процесс смены формы собственности, проводившийся медленными темпами по китайскому варианту на основе «полного хозяйствования» и «аренды с выкупом», был объявлен главным приватизатором «стихийной приватизацией». Он решил взять на себя руководство этой стихийной приватизацией, объявив, что «это было разворовывание общенародной собственности». Тогда он еще не предвидел, что сам станет главным коррупционером страны. Первая часть этого заявления абсурдна, потому что она противоречит документам, вторая часть – безнравственна, говорить о воровстве пристойно честному человеку, но не главному коррупционеру России.
Во-вторых, создание нового класса или «формирование слоя частных собственников, соответствующих социально ориентированной рыночной экономике», с самого начала приобрело криминальный характер. Банковские сбережения населения, инвестированные советским государством в создание общенародной собственности, были ликвидированы путем либерализации цен. Тем самым вкладчики были лишены доступа к приватизационному процессу. Их доля государственного имущества была присвоена «новыми русскими», скупившими основную часть промышленных и иных предприятий страны. Создать «новый класс собственников» в течение двух-трех лет в принципе невозможно. В такие сроки и при отсутствии закона о приватизации основная часть государственной собственности в разных формах, в основном криминальной, переходит в руки деклассированных элементов общества. Что сплошь да рядом и наблюдалось в годы активной приватизации.
2. Продажа приватизируемых предприятий происходила не по реальным рыночным, а по заниженным ценам. Вопреки логике вообще и практике зарубежных стран в частности, главный приватизатор и его команда руководствовались целевой установкой, ориентированной на минимальную стартовую цену на аукционах. Российский фонд федерального имущества назначал стартовую цену не по ценам реального рынка, а по «остаточной стоимости», т.е. по последним оценкам, проводившимся еще в советское время, когда уровень цен вообще формировался на другой основе и был искусственно занижен, т.е. имущество выставлялось по символическим ценам. Фактически это была целевая установка, направленная на ограбление населения страны*. Допуск на конкурсные аукционы был до предела ограничен. Это достигалось разными способами: аукционы, как это ни парадоксально, проводились на основе заявочного принципа (кто первым подал заявку, тот и становится первым в качестве участника аукциона); нарушение якобы срока подачи заявки; публикации, заведомо ложных, компрометирующих материалов, а преступные группировки, используя угрозы физической расправы или финансового разорения, добивались от своих конкурентов снятия заявок и ухода с торгов и т.д. Все это способствовало стремительному формированию необъятного поля коррупции и росту преступности.
Передел государственной (общественной) собственности вылился в широкомасштабное сражение, развернувшееся по всей стране, между жаждущими разбогатеть за счет госсобственности. Среди них были и уголовники, и люди без судимостей, но готовые действовать ради обогащения, невзирая на законы. Этот факт получил официальное признание. Так, Сергей Степашин, председатель Федеральной службы безопасности в те годы, выступая в Думе 18 ноября 1994 г., прямо признал: «Да, идет война, настоящая война, с массовыми убийствами». Спустя шесть лет, в 2000 г., первый заместитель министра внутренних дел РФ Владимир Козлов в интервью «Московским новостям» (№ 44, 7-14 ноября 2000 г.) заявил, что 40% российской экономики криминализировано, т.е. контролируется преступниками. «Все мы, – сказал он, – в свое время очень сильно упустили момент приватизации. Криминальные группировки буквально разрывают государственную собственность».
3. Под прикрытием приватизационного процесса России был нанесен огромный ущерб в сфере национальной безопасности. Высокая степень секретности военно-промышленного комплекса (ВПК) России советского периода была постоянным раздражителем для США и их союзников. Они готовы были тратить колоссальные средства на получение нужной им информации из советского ВПК.
Наступил 1991 г. Путч ГКЧП, а затем развал СССР и начавшаяся приватизация открыли доступ в военно-промышленный комплекс (теперь уже России) для разведок США и их натовских партнеров. Для проникновения в оборонный комплекс использовались, как правило, подставные, зарегистрированные в России предприятия, которые затем на законных основаниях включались в приватизационный процесс. Таким способом приобретались многие уникальные предприятия оборонного комплекса, не вошедшие в перечень объектов, не подлежащих приватизации. Другой способ получения необходимой информации – это создание совместных предприятий при российских оборонных фирмах, включенных в перечень предприятий, исключающий их из процесса приватизации. Приватизаторы широко практиковали, и до сих пор практикуют их единомышленники (например, Греф), доступ иностранных аудиторских фирм на предприятия и в различные ведомства России, чаще всего американских, якобы для оценки эффективности производства и определения других макроэкономических показателей. Необходимость их услуг не всегда оправдана. И вызывает удивление и недоумение, когда иностранные аудиторы получают доступ ко всей финансовой и производственной документации засекреченного завода. Такой «чести» удостоился, по свидетельствам очевидцев, Ижевский машиностроительный завод. Ясно, что в данном случае аудит был использован в качестве «крыши» для получения засекреченной информации.
Следует отметить еще один фактор, содержащий угрозу для национальной безопасности России. Под предлогом экономии средств стали сокращаться или вовсе ликвидироваться режимно-секретные структуры, обеспечивающие защиту государственных тайн. Такая «экономия» оборачивается для России в сотни, а то и в тысячи раз большей потерей, чем все расходы, направленные на охрану государственных тайн. А теперь предоставим слово профессионалу по вопросу национальной безопасности Н.С. Леонову, человеку, всю жизнь посвятившему сохранению в строжайшей секретности государственных тайн. «Для американцев, – пишет он, – наступили просто райские времена. При штаб-квартире НАТО в Брюсселе был создан специальный центр по оценке и сортировке военно-технической информации, где сотни специалистов денно и нощно выбирали из завалов информации жемчужные зерна, которые направлялись на предприятия ВПК США и европейских стран для использования заложенных в них идей в совершенствовании оружия, которое, не приведи господи, может быть использовано против России» (11). «Внешнее управление» было сопоставимо с разбоем.
В контексте нашего исследования большой интерес представляет доклад «Анализ первого этапа приватизации и предложения по его совершенствованию», подготовленный заместителем председателя правительства, председателем Государственного комитета по управлению государственным имуществом В.П. Полевановым для председателя правительства В.С. Черномырдина (12).
В первой части доклада приводится оценка приватизации периода 1992-1994 гг. неправительственными структурами. Кстати, там нет ни одной положительной оценки, все они резко отрицательные. Так, Московская областная Дума решением № 10/35 от 02.11.1994 г. отметила, что «в программу приватизации заложена ошибочная концепция» и что «продолжение приватизации в таких условиях может привести общество к социальному взрыву», так как большинство населения отстранено от приватизации. Она обратилась к президенту с предложением приостановить действие Указа № 1535 от 12 июля 1994 г., с тем чтобы разработать и законодательно оформить социальную «защиту интересов рядовых производителей». Аналогичные решения приняли представительные органы Республики Мордовии, Алтайского края и целого ряда других регионов. Исполняющий обязанности генерального прокурора РФ А.Н. Ильюшенко 29.11.1994 г. направил на имя председателя правительства РФ В.С. Черномырдина информационную записку «О фактах разбазаривания федеральной собственности на предприятиях военно-промышленного комплекса».
И, наконец, Государственная Дума в своем постановлении № 378-1 от 9 декабря 1994 г. признала итоги первого (чекового) этапа приватизации неудовлетворительными. В этом же постановлении Дума обратилась к президенту РФ с предложением приостановить действие Указа о послечековой приватизации до принятия федерального закона.
Кстати, информацию о том, что приватизация в России приобрела антигосударственный и криминальный характер, президент Б. Ельцин получал со всех сторон. Именно это обстоятельство вынудило его принять решение вместо Чубайса назначить В.П. Полеванова на должность заместителя председателя правительства РФ – председателя Государственного комитета по управлению государственным имуществом. Это решение было своеобразной реакцией президента на многочисленные обращения к нему по поводу приватизации. Своеобразие решения состояло в том, что оно было половинчатым. По ситуационной логике, в интересах дела государственной важности одновременно с назначением нового человека на ключевую должность в структуре государственного управления следовало бы оставить в стороне политические амбиции и принять предложение Госдумы о приостановке действия послечекового Указа до принятия федерального закона о приватизации. Но этого не было сделано. В.П. Полеванов, образно говоря, был брошен на съедение, пожирание коррумпированному аппарату, что и произошло в течение двух месяцев: в ноябре 1994 г. он был назначен на высокую должность, а в январе 1995 г. – уволен.
Гораздо больший интерес представляет вторая часть доклада В.П. Полеванова, в которой он анализирует процесс реализации главных целей, содержащихся в государственной программе приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ на 1992 г. В ней было обозначено семь целей.
1. «Формирование слоя частных собственников, содействующих созданию социально ориентированной рыночной экономики». Быстрый передел собственности, отмечается в докладе, преследовал в первую очередь не экономические, а политические цели. «Около 60% предприятий стали негосударственными, порядка 40 млн человек – акционерами» (12). Последняя цифра – это блеф. Потому что для рядовых держателей акций участие в управлении акционерным обществом (АО) невозможно, так как для управления АО необходим если не контрольный, то крупный пакет акций. Поэтому «акционеры не стали и не могли стать, – делает вывод автор доклада, – эффективными собственниками». Иначе говоря, предприятия оказались в руках крайне узкой группы лиц, располагавших стартовым капиталом в виде скупленных ваучеров. Между прочим, создать в течение десяти лет, а тем более за два-три года, массовый социальный слой собственников в принципе невозможно. Здесь доминировала, повторим, ложная политическая цель: ускоренно создать широкий слой собственников для того, чтобы сделать реформы необратимыми. Эта цель не достигнута. Создать «новый класс собственников» в течение двух-трех лет, как мы уже отмечали, можно только из деклассированных элементов, выпавших из различных социальных структур общества, что и произошло в конечном счете.
2. «Повышение эффективности предприятий путем их приватизации». Смена формы собственности сама по себе не обеспечивает эффективности производства. Повышение эффективности, как известно, возможно за счет замены устаревшего оборудования на новое, использования современных наукоемких технологий, подготовки достаточного числа рабочих высокой квалификации и корпуса менеджеров на уровне сегодняшнего дня. Без выполнения этих условий, а на это потребуется десятилетие, если не больше, создать экономику на современном уровне невозможно.
3. «Социальная защита населения и развитие объектов социальной инфраструктуры за счет средств, поступивших от приватизации». Реализованная модель приватизации была криминальной, поэтому третья цель приватизации не реализована полностью.
4. «Содействие процессу стабилизации финансового положения в Российской Федерации». Финансовое положение России не стабилизировалось. Об этом свидетельствуют следующие данные: «Дефицит федерального бюджета за 10 месяцев 1994 г. равнялся 49,8 трлн руб., или 10,7% к ВВП, в то время как в 1993 г. он составлял 6,4%» (12).
5. «Создание конкурентной среды и содействие демонополизации народного хозяйства». Цель не достигнута, так как технологически отсталое производство на большинстве предприятий не в состоянии конкурировать с более развитым западным производством. «Во многом из-за этого выпуск продукции в целом по машиностроительному комплексу уменьшился в 1994 г. на 45%, более чем наполовину потерян рынок товаров народного потребления. Стремление к демонополизации любой ценой во многом разрушило агропромышленный комплекс, разорвало технологические линии и хозяйственные связи, что особенно сказалось в лесной промышленности и металлургии» (там же).
6. «Привлечение иностранных инвестиций». По данным Госкомстата РФ, объем иностранных инвестиций резко сократился с 2 млрд 921 млн долл. США в 1993 г. до 768 млн долл. за девять месяцев 1994 г. Причем валютные инвестиции в основном направляются в добывающие отрасли промышленности (там же).
7. И только седьмая цель программы: «Создание условий и организационных структур для расширения масштаба приватизации в 1993-1994 гг.» была выполнена полностью. Эта цель была достигнута благодаря тому, что формирование этих «организационных структур» находилось, как было нами отмечено выше, под контролем Института международного развития при Гарвардском университете, и оно (формирование) имело целевое финансирование со стороны США.
Спустя десять лет со дня представления В.С. Черномырдину своего доклада о приватизации, 18 января 2005 г., В.П. Полеванов в интервью ИА «Росбалт» заявил, «что на протяжении всего последнего десятилетия приватизация госимущества в России продолжает оставаться “бандитской” и “воровской”» (13).
Использованные в нашем тексте факты и документы, как говорится, не нуждаются в комментариях. Отметим только то, что наши выводы о разрушительном характере «приватизации», проведенной в России в 1990-е годы, подтверждают и другие исследователи. Так, О.С. Сухарев, анализируя состояние научно-технического комплекса России, пришел к выводу: «Парадокс приватизации состоит в том, что она не только не привела к возникновению эффективного собственника, но разрушила саму основу его возникновения, т.е. привела к разбазариванию активов, к снижению рентабельности производства, спекуляции имеющимися в распоряжении новых собственников фондами, возрастанию трансакционных издержек, порождаемых борьбой за собственность, которую можно приобрести довольно дешево. В итоге значительно пострадала производственная и технологическая база экономики, которая уже не может воспроизвести нужный инновационный результат». Более того, «приватизация, разрушив технологические цепочки, разорвала связь проектных организаций, конструкторских бюро, вузов и производства, занимающегося тиражированием новаций на внутреннем рынке. Иными словами, произошел слом системы разработки, освоения и распространения инноваций, прекратили существование многие экспериментальные производства и лаборатории… Государство, несмотря на то что его предприятия демонстрировали большую инновационную активность, тем не менее порождало условия, обеспечивающие дальнейшую деградацию инновационного сектора, соответствующей инфраструктуры… Дисфункция управления на правительственном уровне породила масштабную коррупцию, которая в свою очередь не только вылилась в острейшую борьбу за собственность, но и “институционализировала” низкоэффективные схемы функционирования промышленных организаций, насадив повсеместную практику “отката”. Поэтому категорически нельзя согласиться с точкой зрения, будто “российские промышленные предприятия и компании успешно переложили свое “инновационное бремя” на государство”» (14). Все перечисленные факторы основательно замедлят формирование в нашем Отечестве постиндустриальной хозяйственной системы.
Примечания
1. Бурганов А.Х. Непонятый Ленин (Российский опыт «народного капитализма») // Россия и современный мир. – М., 2007. – № 1 (54). – С. 97-98.
2. Подробно о первом, дочековом, этапе приватизации см.: Хохлов О. Приватизация России. – Нижний Новгород, 2005. – С. 215-223.
3. Хохлов О. Указ соч., с. 173.
4. Хохлов О. Указ. соч., с. 278.
5. Хохлов О. Указ. соч., с. 301.
6. Глазьев С.Н. Геноцид. – М.: Терра, 1998.
7. Леонов Н.С. Крестный путь России. – М., 2005. – С. 93.
8. Леонов Н.С. Указ. соч., с. 114-115.
9. Лисичкин В.Л. Черная приватизация. – М.: Самиздат, 1997.
10. Так был назван он в материалах комиссии Конгресса США по расследованию деятельности его «друзей» покровителей, граждан США.
11. Н.С. Леонов. Указ. соч., с. 126.
12. Полеванов В.П. Доклад председателя ГКИ В.П. Полеванова председателю Правительства РФ В.С. Черномырдину. – Режим доступа: http://nationalization.ru/Privat90/doklad_polevanov.htm
13. «Бандитская» приватизация и судьбы олигархов // Росбалт.ру. – Режим доступа: http://www.rosbalt.ru/main/2005/01/18/192666.html
14. Сухарев О.С. Новые технологии и промышленная политика: Факторы экономического роста // Конкурс. – М., 2007. – № 1 (37). – С. 44-45.
[1] Аргументы и факты. - М., 2005. - № 46.
* Сидоров В. Куда идет Россия? // Аргументы и факты. - М., 2005. - № 40. - С. 6.
* Так, знаменитый Уралмаш с 34 тыс. рабочих был продан за 3,72 млн долл., Челябинский металлургический комбинат – за 3,72 млн долл., Челябинский тракторный завод (54,3 тыс. рабочих) – за 2,2 млн долл. и т.д. Для сравнения: средняя хлебопекарня в Европе стоит около 2 млн долл., а один только цех по разделке леса и выпуску отделочной доски обходится покупателю в 4,5 млн долл. (см. Леонов Н.С. Крестный путь России. – М., 2005. – С. 122-123).
|
