3. Космический вызов СССР

Основным содержанием второго этапа формирования системы государственной поддержки научно-технической деятельности было создание органов управления наукой на федеральном уровне. Если взять идеальную схему, то отвечающие за науку учреждения должны быть сформированы в центре, в регионах и на местах в двух ветвях государственной власти – законодательной и исполнительной. Однако близкий к идеальному полномасштабный вариант нигде не возникает одномоментно, процесс его создания занимает длительный период времени. Но для этого этапа, когда именно институционализация является основной, приоритетной задачей, полномасштабный вариант и не требуется. Для второго этапа формирования системы государственной поддержки научно-технической деятельности достаточно создать центральные органы в правительстве и парламенте, которые, с одной стороны, становятся «точками роста» системы государственного управления наукой, а с другой – как бы официально, юридически знаменуют выделение научно-технической политики в самостоятельную специфическую отрасль управления национальным хозяйством. Главным для второго этапа является понимание необходимости государственного подхода к руководству наукой, ее планированию и прогнозированию.

Важнейшим фактором, оказавшим воздействие на формирование второго этапа системы государственной поддержки научно-технической деятельности в США, явился запуск первого искусственного спутника Земли. Здесь необходимо подчеркнуть весьма важную для нашего анализа сложившуюся ситуацию в соперничестве между СССР и США. Речь идет о научно-технической гонке, ориентированный на производство новейшей военной техники. СССР, отвечая на вызов США (в 1945 г. США сбросили две атомные бомбы на японские города), в 1949 г. произвел испытание своей атомной бомбы. Это событие в США было воспринято относительно спокойно, как досадное недоразумение и рассматривалось как заслуга советской разведки, а не как результат напряженного труда большого коллектива специалистов и высококвалифицированных рабочих. Такая версия поддерживалась лоббистами и представителями военно-промышленного комплекса США, она была использована ими для получения огромных оборонных заказов. Хотя некоторые аналитики предупреждали о том, что тоталитарная система, утвердившаяся в СССР, способна более эффективно, чем демократическая, сконцентрировать и научно-технические кадры, и материальные ресурсы страны для достижения поставленных целей, этим предупреждениям не придали должного значения.

Спустя восемь лет, 4 октября 1957 г., был запущен в космос первый спутник Земли, и был он советским. Теперь реакция была совершенно иная, чем на испытание первой советской атомной бомбы. В данном контексте уместно привести слова первого помощника по науке и технике президента США Дж.Киллиана (должность была учреждена указом президента). Он писал, что слова «русский спутник» разрушили привычный миф о техническом превосходстве США: «Все это шло вразрез с верой столь фундаментальной, что было почти ересью ставить под сомнение, – с верой и я ее разделял, будто бы США так далеко оторвались в своих технических возможностях, что практически не имеют серьезных соперников... Теперь эта вера поколеблена спутником»[i]. Кое-какие выводы, однако, можно было сделать и до запуска спутника. СССР создал атомное оружие в чрезвычайно тяжелых условиях послевоенного периода восстановления народного хозяйства. «Урок атомной бомбы, – делает вывод Дж. Киллиан, – если бы у нас хватило сообразительности усвоить его, состоял в том, что любая великая индустриальная страна, а Россия... стала к середине столетия великой индустриальной державой, способна почти на любое инженерное свершение, если она считает его необходимым для сохранения страны»[ii].

На космический вызов СССР американцы ответили решительно и весьма основательно по нескольким направлениям. Они резко увеличили финансирование научных исследований, создали политические формы организации науки и занялись пересмотром ее организационных структур. Первые два направления были реализованы быстро, третье потребовало гораздо больше времени, свыше двух десятилетий, в течение которых были разработаны и запущены многочисленные правовые и хозяйственные механизмы, необходимые для эффективной научно-технической деятельности.

В 50-60-е годы XX в. США финансировали научные исследования почти неограниченно, крупные финансовые средства были выделены на улучшение деятельности всей «цепочки» – от средних школ до университетов и государственных научных центров. Экономическая, финансовая мощь США позволяла им формировать свою политику самым простым способом, не требовавшим каких-либо особых ухищрений с поиском приоритетов, механизмов координации действий отдельных секторов, методов и способов регулирования научного развития – выделять деньги по всему фронту научного потенциала и в количестве, запрашиваемом самими учеными, коль скоро они смогли доказать разумность своих требований финансирующим правительственным ведомствам.

В обстановке «спутникового шока» лидерами сообщества ученых США вновь была возрождена идея об учреждении должности специального помощника президента по науке и технике и переводе Научно-консультативного комитета из Управления оборонной мобилизации непосредственно в ведение президента. Ученые также подготовили проект документа, в котором определялся статус помощника и круг его обязанностей. Помощник должен был привлекать ведущих ученых в качестве экспертов, чтобы обеспечить научную и техническую консультацию по всем вопросам, входящим в компетенцию федерального правительства. Предложение ученых было принято президентом Д.Эйзенхауэром. В результате учреждения этой должности был сделан решающий шаг в создании государственного механизма по руководству научной деятельностью. Главным лицом, определяющим научную политику в стране, стал президент с его научно-консультативным аппаратом, формирование которого продолжалось в течение ряда лет. Вопрос о статусе специального помощника президента по науке, его взаимоотношениях с конгрессом, с комиссиями палаты представителей и сената имел принципиальное значение в политической жизни США. Назначение одного из лидеров научного сообщества специальным помощником президента по науке и технике, предоставление ему широкого круга полномочий, ограждение его от привлечения комитетами и комиссиями конгресса для расследований и дачи показаний – все это объясняется исключительной политической ситуацией в стране, сложившейся в результате «спутникового шока».